Не обнаружив около дивана кровавого пятна, я чуть не подпрыгнула на месте, совершенно забыв, что сил во мне было совсем ничего. Вскочила и стала вертеться по комнате, обозревая чистый пол и аккуратно расставленную по своим местам мебель. Имела в виду стол и стулья, до этого, точно помнила, стоявшие, как ни попади.
– Что ты так разволновалась? Это я успела прибраться до твоего пробуждения от обморока. Решила, что ни к чему тебе новые стрессы.
– Разве можно было… Ты что?!
– Не волнуйся ты так. Ну, пятно. Ну, кровь. Что с того? Боже, сядь! Ты снова побледнела. Вот видишь! Значит, я правильно сделала, что прибралась.
– И как же теперь? – плюхнулась я на прежнее место, на диван рядом с ней.
– Ищи где-нибудь в другом месте.
– Точно. Как это я забыла. Диван ты, конечно, не трогала, раз я на нем лежала.
– Конечно. Я тебя еле-еле подняла на него, а уж и тебя и его… А что ты задумала?
– Вставай, – я вскочила сама и тянула за руку ее. – Давай его передвинем.
– Куда? Предупреждаю, он тяжелый.
– Просто в сторону. Это нам по силам.
Она ухватилась за один подлокотник, я за другой, поднатужились и смогли немного отодвинуть диван от стены.
– Этого мало. Хватайся еще. Раз, два, взяли!
Мы своего добились. Тяжеленный плюшевый монстр оказался на середине комнаты. А мы склонили головы над тем местом, где он только что стоял. Глазам представилось удручающее зрелище. Наблюдать могли только толстенный слой пыли.
– И что теперь? – с сомнением покосилась на меня Танька.
– Как что, неси веник, подметать будешь. Зря, что ли, мы его тягали?
– Никакого толку от твоего расследования! – успела она мне выговорить, пока разворачивалась в сторону кухни, где хранился тот самый веник.
– Отчего же? Вот, чистоту тут у тебя заодно наведем.
Подруга только фыркнула. Но спорить не стала, потопала туда, а потом оттуда, и вернулась с веником в руке и с совком.
– Мети аккуратно. Вдруг, под слоем пыли что обнаружится…
– Что?
– Все, что угодно. Улики имею в виду.
Она орудовала веником, а я осуществляла руководство и еще контроль, действуя по принципу: два глаза хорошо, а четыре лучше. Но ничего существенного обнаружить не удалось. Так, какие-то окаменевшие предметы дачной жизнедеятельности: костяшку от домино, черную пуговицу и сухое печенье десятилетней давности.
– Не помню, чтобы у вас играли в домино, – разогнула я спину и принялась вертеть в руке находку. – Твой папа любил шахматы, бабушка баловалась картишками, а мама твоя, помню, уважает лото.
– Так и есть. Мы в него и не играли. Но оно у нас есть. Вон, на этажерке стоит коробка.
Пока Татьяна пошла выбрасывать мусор и ставить на место веник, я принялась изучать этажерку и конкретно коробку с домино. Костяшка была из именно этого набора. В комплекте не хватало только ее. Я глубоко задумалась и в результате горько пожалела, что варварски хватала возможно важную улику. Дала себе слово впредь быть осторожнее, а найденную костяшку не вернула к остальным. Я ее положила в пакетик и убрала к себе в сумку. Потом еще немного подумала, достала резиновые перчатки, надела их и кинулась догонять Таньку.
– Ты что? – удивилась она мне, когда я не дала ей ссыпать содержимое совка в мусорное ведро, а потом еще выудила из пыли пуговицу и у нее на глазах бережно опустила ту в новый пакетик.
– Улика! – округлила я глаза и думала, что это у меня получилось убедительно.
– А! – подруга, все же, не впечатлилась. – И что дальше?
– Пошли снова в ту комнату. Чует мое сердце, что мы на верном пути.
– Как скажешь.
Мы вернулись, и я стала многозначительно смотреть на старинный платяной шкаф. Танька поняла намек и стала верещать, что нам его ни за что вдвоем не поднять.
– А если, все же, получится сдвинуть, так он может и рассыпаться. Ему знаешь, сколько лет?
– Не знаю. Сколько?
– И я не знаю. Когда я была крошечной, он уже был. Только не здесь, а в московской квартире. Это, вообще, бабушкино приданное, а ей досталось от ее бабушки. Соображаешь? И сделан он из дуба. Знаешь такое дерево?
– Я прониклась к его возрасту и антикварной ценности, но попытаться сдвинуть, все же, надо.
– Только чтобы ты потом не говорила, что это я тебя втягиваю в истории. Если он на нас рухнет и придавит, ответственность станешь нести ты.
– Согласна.
– Тогда берись.
Со шкафом мы возились долго. А сдвинуть его так и не получилось. Тогда я легла на живот и заглянула под него. Так и было, его ножки стояли в некотором углублении. Оказывается, пару лет назад на даче менялись полы. В смысле, поверх старых досок настелили ламинат. Шкаф тревожить не стали, его просто обошли.