На рубеже IV и V вв. среди вождей гуннских племен, обитавших к северу от Дуная, выдвинулся Ульдин. Он получил особую известность как опытный военачальник, победивший мятежного восточноримского военачальника Гайну, гота по происхождению, когда тот в 400 г. попытался укрыться от преследования со стороны константинопольских властей за Дунаем. В качестве союзника западноримского главнокомандующего — вандала Стилихона Ульдин принял участие в разгроме войска готского вождя Радагайса при Фьезоле (в Италии) в 406 г. В 408/409 г. он совершил широкомасштабное, но неудачное вторжение в римскую провинцию Фракию, после которого навсегда исчез с исторической арены.
Около 412 г. в поле зрения письменных источников попадает гуннский правитель по имени Харатон, названный римским историком Олимпиодором «первым среди вождей» (ό τών ρηγών πρώτος: Olymp. fr. 18D=19В), — его титул, несомненно, указывает на то, что он возглавлял союз гуннских племен, каждое из которых управлялось вождем (ρήξ). Олимпиодор особо отмечает высокое искусство этих вождей в стрельбе из лука, лишний раз подчеркивая военизированный характер их власти. Правда, власть Харатона как «первого среди вождей», скорее всего, не была единоличной, и он являлся только «первым среди равных». На уровне возглавляемого им союза гуннских племен он был наделен, прежде всего, функциями верховного главнокомандующего.
Военными лидерами были и все без исключения последующие гуннские правители. В этой связи примечательно, как особо подчеркивается в наших источниках значение одного из них — Уптара (Октара) — в качестве верховного главнокомандующего. Когда он умер во время похода против бургундов (около 430 г.), то его 10-тысячное войско, неожиданно оставшись без полководца, оказалось настолько деморализованным, что было разгромлено врагами, значительно уступавшими им в численности, — бургундов было всего три тысячи (Socr. Schol, VII, 30, 6; Cassiod. Hist. XII, 4).
Эволюция власти военных лидеров гуннов нашла свое логическое завершение в лице Аттилы, являвшегося монархом, по сути, с неограниченной властью. Не случайно некоторые ученые называют Аттилу «главой крупного объединения государственного типа», причем величина и мощь последнего «позволяют называть его империей»{95}, а сам он рассматривается в качестве основателя «варварского» государства нового типа — предвестника степных империй средневековой эпохи{96}.
Правители гуннов (они же и верховные главнокомандующие) происходили из особого клана, определяемого Приском как «царский род» (Prisc, fr. 1 D = 2 В) или «царские скифы [= гунны]» (Ibid. fr. 1; 5; 8; 14 D = 2; 9, 3; 11, 2; 13, 2; 15,4 В). Судя по тому, что к этому клану принадлежали упомянутые выше Басих н Курсих, он должен был выделиться из остальных гуннских родов не позднее конца IV в. В него, наряду с правящими монархами и их семьями, входили и другие их родственники, среди которых могут быть упомянуты Мундзук (Мундиух), отец Бледы и Аттилы, и его брат Оербасий. В своем послании к восточноримскому императору Феодосию II Аттила специально подчеркивает тот факт, что он унаследовал от своего отца «благородное происхождение», т, е. достоинство правящего рода (Ibid. fr. 12 D = 15,2 В). При Бледе и Аттиле царские сородичи, в частности, возглавляли посольства на переговорах с римлянами, причем та контрибуция, которая выплачивалась последними по условиям заключенных договоров, поступала в распоряжение самих «царских гуннов» (Ibid. fг. 1 D = 2 В). Принимали они участие и в военных кампаниях. Верховная власть над гуннами передавалась только внутри царского рода, а принцы становились правителями важных областей государства, как это было в случае с назначением Аттилой его старшего сына главой над акацирами и другими племенами, жившими в степях Северного Причерноморья (Ibid.fг. 8 D = 11, 2 В).
Для времени Аттилы сообщается, что следующее за царем место в военно-политической иерархии гуннов занимали так называемые логады (греч. λογάδες — 'избранные', 'отборные'). Наиболее подходящее значение для этого термина — «военная элита». Приск Панийский конкретно упоминает нескольких логадов из числа приближенных гуннского царя (Prisc, fr. 7; 8 D — 11,1; 2; 13,1; 14 В): это Онегисий — второй по значению человек в государстве после Аттилы; брат Онегисия Скотта, который наравне с ним мог говорить и действовать перед Аттилой; Эдикон — человек, снискавший себе особую славу своими ратными успехами; Берих — лицо знатного происхождения и начальник многих селений в гуннской державе; Орест — римлянин (!) из Паннонии, слуга и личный секретарь самого Аттилы[5]. Уже из одного только этого списка видно, что состав логадов формировался на самых разных основаниях (знатность рода, имущественное положение, боевые заслуги и т. п.) с обязательным соблюдением принципа личной преданности государю. Различным было и влияние на государственные дела, как и участие в них, отдельных представителей этой элитарной группы. Так, особо подчеркивается, что положение Ореста было не столь высоким и важным в сравнении с Эдиконом. Не все (к примеру, все тот же Орест), но, по крайней мере, наиболее могущественные из логадов выполняли важные военные функции.
5
Орест присоединился к Аттиле во время визита последнего в Италию (Exc. Vales. 38). Впоследствии, уже после смерти Аттилы, Орест вернулся в Италию, добился звания патриция и даже посадил на престол своего сына Ромула Августула — последнего правителя Западной Римской империи, который в 476 г. был свергнут вождем скиров Одоакром, убившим в ходе своего вторжения в Италию самого Ореста (Ibid. 36 — 38). Любопытно, что, согласно имеющимся данным, Одоакр был сыном Эдикона, т. е. другого высокопоставленного приближенного Аттилы, который после развала гуннской державы стал одним из вождей племени скиров — давних подданных и союзников гуннов.