Денис Чекалов
Свистящий Страх
Снежана Кэмерон, киборг класса 75-XWP, поправила на носу очки в тяжелой оправе и постучала по столу тонким изящным пальчиком.
– Тихо, – приказала она.
Очки ей, разумеется, не нужны – она же киборг. Но Снежана считает, будто так выглядит цивильно.
Не знаю, правда, что это значит.
Я как-то заметил, что ей стоит попробовать носить юбки чуть-чуть подлиннее. Так, чтобы их хотя бы не путали с поясом. Но она не прониклась.
По столу, с места удара, потекла тоненькая трещина.
Над нашими головами сверкал и плевался искрами голографический куб. Вообще-то там можно написать все что угодно – от «С днем рождения» до «Затопим шахты на Марсе». Главное – заплатить владельцам торгового зала.
В десяти футах от нас, к примеру, сияло объявление: «Имплантаты», а напротив – «Продай себя в рабство на 10 лет». Здесь с полсотни подобных будок. Одни арендуют постоянно, другие – временно.
Над нашей порхал знак: «Прием прошений в Гильдию дипломатов».
Вокруг стоял такой шум, что я спросил себя – как люди жили раньше, когда среди них не было телепатов? Здесь таких больше половины, и все равно гул голосов сплющивал мою несчастную голову, превращая мозги в ломтик плавленого сыра.
Я поздравил себя с тем, что переманил к себе Снежану из Альянса наемников. Теперь я мог просто страдать от утомления, пока она работает.
Маленький человечек подсеменил к будке. Из его носа высунулась крошечная голова на тонкой шее и осведомилась:
– А где портал на Бетельгейзе?
– Я справочная? – мрачно осведомилась Снежана.
– Нет, – отвечало существо. – Но туда очередь больше.
Девушка пронзила его негодующим взглядом, и крошечная голова сразу же спряталась в нос. Человечек поднял невинные круглые глаза, давая понять, что никак не может отвечать за дерзость своего соседа по телу.
– Шестой терминал справа, – буркнула красавица-киборг.
Существо кивнуло – при этом вторая голова вывалилась у него из носа и запрыгала на шее, словно шар на резиночке. Потом оно растворилось в толпе.
Обычно здесь вместо будки стоит стандартный мегакомпьютер, торгующий кофе, пончиками и стереокомиксами. В него же вы можете заковырять свое прошение, и через шесть микросекунд оно просочится в штаб-квартиру Гильдии дипломатов.
Однако время от времени арендатор должен сам появляться возле своего стенда. Таковы правила, введенные после Второй пончиковой войны, – тогда выяснилось, что в забытом на сто одиннадцать лет автомате появилась разумная жизнь.
Разгоревшийся из-за этого вооруженный конфликт привел к падению протектората Скорпиона – впрочем, если вы не с Беллатрикса, то наверняка проходили это в школе.
На Беллатриксе школы запрещены.
У будки затормозила женщина. Если мода измеряется в миллионах кредитов, то она была одета очень модно. Позади нее телепался человек среднего возраста, на лбу которого разве что не было написано: «Муж».
Сперва мне показалось, будто она ведет его на поводке. Потом я понял, что он поправляет галстук.
– Вы должны спасти нашего сына, – сказала она.
Гильдия дипломатов никому не отказывает в помощи. Однако я все же счел своим долгом уточнить:
– Вы уверены, что не ошиблись адресом?
Я указал на правый дальний ряд будок, выстроившихся вдоль стены. Над ними поднимались надписи:
«СПАСЕНИЕ НЕВИННЫХ»
«СПАСЕНИЕ ПРИНЦЕСС ОТ ДРАКОНОВ»
«СПАСЕНИЕ ДРАКОНОВ ОТ ПРИНЦЕСС»
«СПАСЕНИЕ МИРА с наценкой на инфляцию»
От пятой будки виднелись лишь буквы «СПА», так что, возможно, там уже предлагался уход за кожей или вид на Спасскую башню.
– Вы не понимаете, – женщина замотала головой, как корова, пытающаяся прогнать комара.
Наверняка она говорила эти слова мужу по сто раз на дню. И считала его весьма непонятливым.
– Вы должны спасти нашего сына от него самого. Он решил бросить нас.
Эндрю Стивенсу было лет двенадцать. Я пытался разглядеть очертания маленького мальчика среди всполохов бирюзовой сферы.
Одни в его возрасте хотят стать астронавтами, другие – полицейскими. Парень, который учился вместе со мной в колледже, говорил, что станет боссом наркомафии. Последнее, что я слышал о нем, – он работает в хосписе, и больные его боготворят.
Детские мечты никогда не воплощаются в жизнь.
Поэтому Эндрю Стивенс решил навсегда остаться ребенком.
Светящийся бирюзовый шар переливался тысячью мерцающих брызг. Комната сверкала стерильной чистотой хрома, стекла и пластика.