Слова Чернозубого обнадеживали, но как обойти эту скалу? Нужно искать проход, тропу, а там… поминутно бросать арцет, выясняя, где этот гаденыш спрятался? Да и в конце концов понятно, что на носилках в эти дебри не сунешься. И думать об этом нечего. Аидти пешком — об этом даже речи быть не может.
Выход напрашивался сам собой. Он, Аполлинор, отправится домой, а все поиски организует Чернозубый. Для того, чтобы тот не баловал, можно оставить с ними Пульция в качестве командира. Да, без секретаря будет затруднительно, но он уж как-нибудь обойдется. Тем более, что с арцетом поиски не должны затянуться надолго. Пленив мальчишку, Чернозубый приведет его к нему, получит причитающуюся ему награду, а дальше уже дело Аполлинора.
Чернозубый с планом полностью согласился. Пульций явно имел что-то против, но грозный взгляд Аполлинора не дал ему раскрыть рта. Так что в итоге все сложилось самым что ни на есть удачным образом.
Отдав последние распоряжения, жрец отбыл, оставив арцет на попечении Пульция и строго наказав ему следить за Чернозубым и его шайкой, держать их в строгости. Пульций, не скрывая горестного лица, обещал исполнить все в точности. Сразу после того, как носилки жреца скрылись за холмом, Чернозубый отобрал арцет у Пульция, еще раз определил направление, разделил свой отряд надвое, и они углубились в горы по двум разным тропам.
Глава 4. Друзья и враги
В мире богов, как и в мире людей, много разных мест. Одни известны всем, и туда может прийти каждый, другие известны немногим, и там может оказаться лишь посвященный, третьи неизвестны почти никому, и попасть туда можно лишь по приглашению хозяина этого места.
Озеро, окруженное чудным лесом и обрамленное полумесяцем галечного пляжа относилось к последним. По его берегам росла высокая и сочная трава, эту траву ели животные — крупные овцы и козы, коровы, а также те, кого и не определишь толком — огромный то ли рак, то ли скорпион, или многоножка ростом со свинью, робко выглядывающая из-за стволов.
Хозяин этого озера — Митра. Обычно он сидит на пляже, опираясь спиной о большой камень. Ноги задраны на другой, на коленях мозаичное панно — схимма, на котором вспыхивают непонятные образы — то мелькающие по его поверхности, то вырывающиеся за его пределы. По краю схиммы — два ряда выпуклых кнопок.
Вода тихо плескалась, едва не касаясь небрежно сброшенных сандалий. Лес шумел, в этом шуме слышалась тревога, она передавалась животным — то одно, то другое поднимало голову, поводило носом, вопросительно смотрело на хозяина. Но видя его безмятежную позу успокаивалось и возвращалось к своим нехитрым делам.
Пальцы Митры перебирали элементы мозаики, перед ним мелькали то объятый пламенем храм, то падающие статуи, то бегущие кричащие люди, по которым откуда-то сверху били молнии. Он тронул одну из кнопок — и словно увидел то же самое чьими-то глазами. В разных местах — одно и то же, разрушения и хаос.
Митра откинулся на спину, выгнулся. К нему, хрустя галькой, подошел большой осел. Остановился рядом, вопросительно глядя на Митру.
— Странно все это, — пробормотал Митра, то ли ослу, то ли самому себе. — Все храмы Юпитера разрушены. Другие стоят, но и там огонь едва теплится. Статуи Юпитера превратились в песок… да бог ты мой, просто поклясться его именем невозможно! Что там произошло?
Осел наклонил голову, разрывая мордой гальку.
— Ну да, везде. Рим, Афины, Коринф, Александрия, Антиохия — везде так. Что это?
Осел машет головой.
— Надо сходить самому, — объявил Митра и легко встал. Осел заступил ему дорогу, Митра легко обошел его. — Нет, схожу один. Ты тут приглядывай.
Осел заревел, топнул ногой, из-под копыт полетели камни, но Митра, подняв свой лежавший на гальке посох и ловко вдев ноги в сандалии, уже скрылся между деревьев. Осел долго смотрел ему вслед, потом еще раз топнул ногой и, помахивая хвостом, удалился в кусты.
Деревья вокруг озера росли густо, но перед Митрой они словно расступались. Он прошел полосу леса, стволы сомкнулись за ним. На опушке — туман, его нити словно светятся, они скрывают деревья так, что их не видно с двух шагов.
Митра пересек полосу тумана и вышел на старую дорогу. Посмотрел на ее камни, постучал по ним посохом — два, три, четыре раза. Дорога подрагивала под его ударами. Наконец, убедившись, что все в порядке, Митра зашагал по ней.
По обоим краям дороги — поле, с травой, жесткими кустиками, кое-где торчат большие камни. Чуть дальше от дороги поле покрывается туманом, еще дальше переходит в облака. В их разрывах видна земля.