В книгах Притчей и Премудрости Соломона говорится о тяге к неправому приобретению как характерной черте нечестивцев: …если будут говорить: «иди с нами, сделаем засаду для убийства, подстережем непорочного без вины, живых проглотим их, как преисподняя, и — целых, как нисходящих в могилу; наберем всякого драгоценного имущества, наполним домы наши добычею; жребий твой ты будешь бросать вместе с нами, склад один будет у всех нас»… (Притч. 1:11–14); Будем притеснять бедняка праведника, не пощадим вдовы и не постыдимся многолетних седин старца. Сила наша да будет законом правды, ибо бессилие оказывается бесполезным (Прем. 2:10–11). На таком понимании настаивает и Таргум на эти стихи Екклесиаста: «пусть едят и пьют от трудов своих, не простирая руки к насилию и грабежу» (Свиток Когелет, 159).
Глава 6
Есть зло, которое видел я под солнцем, и оно часто бывает между людьми: Бог дает человеку богатство и имущество и славу, и нет для души его недостатка ни в чем, чего не пожелал бы он; но не дает ему Бог пользоваться этим, а пользуется тем чужой человек: это — суета и тяжкий недуг! Если бы какой человек родил сто [детей], и прожил многие годы, и еще умножились дни жизни его, но душа его не наслаждалась бы добром и не было бы ему и погребения, то я сказал бы: выкидыш счастливее его, потому что он напрасно пришел и отошел во тьму, и его имя покрыто мраком. Он даже не видел и не знал солнца: ему покойнее, нежели тому. А тот, хотя бы прожил две тысячи лет и не наслаждался добром, не все ли пойдет в одно место? (Еккл. 6:1–6).
Возвращение к теме, закрепление сказанного или же обрамление одной и той же мыслью крупного блока текстов, как башни фланкируют вход, — типичные приемы ближневосточной, в том числе библейской, литературы. Но если в других памятниках эти структуры видны и авторская логика расположения фрагментов в целом понятна, то при чтении Книги Екклесиаст складывается впечатление, что перед нами дневниковые записи, не получившие почти никакого регулярного оформления, за исключением самых общих моментов вроде введения и заключения.
Поэтому не стоит удивляться, что тезис «рожденному может быть хуже, чем выкидышу», вновь встречается после 4-й главы, где та же мысль звучала в 3-м стихе, касаясь социальной несправедливости: блаженнее… тот, кто еще не существовал, кто не видал злых дел, какие делаются под солнцем. С точки зрения Екклесиаста, лишь нерожденный не испытал притеснений, а всякий вошедший в мир так или иначе получает опыт зла.
В 6-й главе сравнивается доля выкидыша и человека не насытившегося, не получившего радости от своих трудов под солнцем. Эти стихи — логический финал 5-й главы, где речь идет о блаженстве вкушения от трудов рук своих.
Наслаждение имуществом подразумевает, по мнению иудейских комментаторов, не только прямое использование скопленного на радость себе. Раши говорит, что некоторый человек «стремится бесконечно увеличивать свое состояние, подобно сказанному: „как смерть он ненасытен“ (Авв. 2: 5)… А другой человек переймет его имущество. Будет отчислять от него часть для бедных и сумеет насладиться им» (Свиток Когелет, 165). То есть радость от имущества может войти и в будущий человеческий век, стоит только захотеть.
Если бы какой человек родил сто [детей]… Здесь отсутствует слово «детей», но обе традиции, христианская и иудейская, добавляют его по смыслу. Сотня детей — абсолютное, но и страшное обобщение. Сложно не согласиться с Соломоном, что, с человеческой точки зрения, тщетнее тщетного жизнь отца, воспитавшего множество потомков и после смерти не удостоившегося от них столь простой и общеобязательной вещи, как погребение. Неужели так пусто и бездарно прожил он жизнь, что в их сердцах не зародился даже маленький плод любви? Но в свете христианского откровения мы понимаем, что перед Богом нет тщетной жизни, и даже нерожденный младенец, никогда не видевший света, столь же возлюблен Господом, как и всякий иной потомок Адама.
Заметим, что автор в этих стихах последовательно обнуляет общие для Востока, да и для всех традиционных обществ, представления о благе: многочадие, долголетие, богатство. Все это тлен и тщета, если Бог не дал благословения использовать это. Что значит в данном случае благословение? Человек должен все принести пред лицо Божие, дать Богу место в жизни, тогда благословение сойдет на каждый из аспектов человеческого бытия.
Важная деталь: для традиционной мудрости, для Книги Притч и вообще ветхозаветной литературы три перечисленные радости (дети, богатство и долгая жизнь) — всегдашние спутники праведника. Классический пример из библейского корпуса — патриархи Авраам и Иаков. Екклесиаст же говорит, что это может существовать вполне автономно от Бога и Его благословения, не принося человеку радости.