Посредине «зала» горел очаг, дым от которого уходил в отверстие на крыше. Очаг был обложен множеством плотно подогнанных друг к другу булыжников, которые и хранили в себе тепло, медленно отдавая его по ночам.
Тут даже кой-какая мебель присутствовала. По крайней мере Лга’нхи сейчас сидел на чем-то вроде парадного трона-скамейки. Вдоль стен демонстративно стояли штук шесть сундуков, в которых, хранилась изрядная доля богатств племени ирокезов. А чуть позади «трона» Вождя, проглядывался шкафчик, состоящий из трех расположенных одно над другим отделений. Шкафчик этот был гладко выскоблен-вышкурен, покрашен в ярко красный цвет и даже отлакирован, а бронзовые узорчатые накладки придавали ему особо нарядный вид. Но лично мне он простотой и незамысловатостью своей конструкции больше напоминающий галошницу, поскольку выдвигающихся ящичков или закрывающихся дверей на нем предусмотрено не было. Зато он был сильно вытянут в длину, при высоте примерно мне до пояса.
Во времена, когда в шатре боссостовал Тибасииаак из рода Итиикаоо, как я понял, этот шкафчик выполнял роль главного аиотеекского алтаря. И наши ребята, при первой же «инспекции» жилища, хотели было вытащить всех хранящихся там идолов и разбить вдребезги. Типа, не гоже вражеским духам в шатре Вождя тихариться, подляны разные измышляя и гадости мудрствуя.
Но я это дело своей шаманской волей строго пресек, сгреб всех идолов в мешок и утащил к себе, чтобы разобраться на досуге, кто такие и за что несут ответственность. (По религии можно многое понять о народе, ее придумавшем). Так что теперь, когда у меня выпадали свободные минуты, Эуотоосик, или чаще Оилиои, просвещали меня на тему аиотеекских верований.
Кстати, первым делом выяснилось, что в отношении религии у аиотееков была полная толерантность. В том плане, что веровать в своих богов и духов они покоренным народам не запрещали. Просто забирали их идолов в плен так же, как и «идолопоклонников», и ставили на алтарь согласно ранжиру. Сверху конечно был лично товарищ Икаоитииоо с дружиной-родней. (Как мне пояснила Оилиои, взаимоотношения Икаоитииоо с другими божками аиотеекского пантеона были не менее сложными и запутанными, чем у древнегреческих богов. Половина рассказов — сплошь инцест, расчлененка, подставы и заговоры).
На второй полочке стояли божки и идолы давно подчиненных аиотеекам народов, а на самой нижней — «наши» многочисленные бычки, тюлени, медведи и даже пара коз — животные-прародители.
Так что в результате, «наших» я почетно предал земле. «Второполочников» раздал пленным аиотеекам. А Икаоитииоо со свитой оставил у себя в плену.
…Признаться, шкафчик этот я подумывал забрать себе и разместить в нем «Ведомость на зарплату», список Закона и прочие ирокезские мистические хохоряшки, вроде своего бубна, кол’окола и тому подобного. Но Лга’нхи вдруг так вцепился в этот шкафчик, что у меня рука не поднялась на подобную экспроприацию. …Но что-то подсказывает мне, что без влияния Ласты тут не обошлось. Уж можно было не сомневаться, она такого ценного барахла из рук не выпустит. Так что сейчас на шкафчике возлежал Волшебный меч, а рядом было прислонено знамя Аиотееков. Остальные же полки были заставлены разной каменной и бронзовой посудой и, надо признаться, производили впечатление небывалой роскоши и богатства.
…Я обошел, здороваясь, уже сидящих вокруг костра Старшин, проследовав на свое законно-парадное место по правую руку от Вождя. И затихарившись там, принял в озябшие руки подданные сестрой Ласты чашу с горячим отваром, грея успевшие озябнуть руки.
В общий разговор особо лезть не стал, предпочитая прислушиваться к ведущейся беседе да приглядываться к людям, пытаясь уловить их настроение и помыслы.
Так мы и просидели еще примерно полчаса, обсуждая в основном не столько свои, сколько проблемы скотины. До конца зимы еще оставалось не меньше месяца-полтора, а все окружающие пастбища уже были выжраны чуть ли не до уровня чернозема.
Но самый главный из поднятых вопросов был — нафига нужно такое стадо, ежели две трети племени не могут получать от него никаких благ? Те, кто уходили на выпасы со стадами, даже в эту зимнюю пору обпивались молоком и объедались молочными продуктами. А пахари и прибрежники, тем временем, о кружке молока могли только мечтать. Холодильников и пастеризованной упаковки пока еще не изобрели, как и молоковозов.
…Наконец собрались все приглашенные. Девять Старшин, по совместительству оикияоо, и еще человек десять наиболее авторитетных воинов. Отсутствовал только Кор’тек, который после Битвы в наших краях почти не появлялся, предпочитая жить на побережье, где у него хватало своих дел. С ним ушли и многие прибрежники, как и из его родни, так и вновь прибившиеся. Многие из них пришли в наши края по зову Леокая, как раз из тех мест, где раньше жил наш адмирал. Так что хорошо его знали и потому предпочли войти в десантную группу, что высадилась в тылу аиотееков во время битвы и немало подпортила тем войну.