— Значит, гок’овые канаты вы плетете! — не спросил, а утвердительно сказал я.
— Э-э-э… мы, — виновато кивнул головой мужик.
— Хорошо плетете, — одобрил я. — Ваши канаты по всему побережью славны. Рассказывай, как с аиотееками в одной лодке оказался.
Уцскоц — так звали нашего пленника — жил себе не тужил в родном племени и даже пользовался немалым уважением, как специалист по гок’у.
На первый взгляд, вроде ничего сложного — отыскать заросли этого вырастающего выше головы тростника и срезать его как можно ниже. Потом сначала правильно подвялить на солнце и протеребить длинные стебли, чтобы избавить от листьев и всего лишнего. Потом долго вымачивать в обработанной пеплом воде и опять просушить, чтобы стебель можно было разделить на длинные прочные нити. И затем уж очистить эти нити от всего постороннего, вымочить в вырытых земле чанах с хитро составленной закваской, опять вынуть, промыть, высушить. И передать наконец готовую продукцию крутильщикам.
Однако при всей кажущейся простоте для всей этой работы требовался немалый опыт, чутье и дружба с правильными водяными и лесными духами, и Уцскоц очень гордился тем, что всеми этими знаниями он владеет. Недаром ведь столько много его родни на протяжении поколений становилось шаманами.
А потом, зимой, когда тростник был неподходящим для обработки, он с соплеменниками отвозил готовые канаты на побережье и там весьма выгодно выменивал их на бронзовые изделия, мягкие тонкие ткани или даже на лодки или ценные побрякушки, которые так любят женщины… Что и говорить, а приятно было сознавать, что в том числе благодаря и его трудам родное племя жило весьма зажиточно и богато… Уж куда богаче, чем многие соседи.
И вот, в один роковой день, пригнав пару лодок с товаром к знакомому месту торга, вместо привычного поселка побережников Уцскоц увидел пепелище, по которому ходили очень странные и, кажется, довольно злые люди.
Злые и странные люди взяли Уцскоца и его соплеменников за шкирку, вытряхнули сначала их из лодок, а потом из них самих все ценности и отправили трудиться. Кого на строительные работы, а кого и в свою армию.
Новая жизнь Уцкоцу сильно не понравилась. Кормили тут хреново, а расплачивались за труд ударами плетей, а то и копий, если язык плетки не сразу доходил до сознания вразумляемого.
Нет, Уцскоц, в принципе, трусом и слабаком не был. Он даже участвовал в той великой войне, когда их племя напало на соседнее и украло у них четыре лодки, двух баб и гуся. А те в ответ попытались напасть на проверяющих сети рыбаков и отобрать у них свои лодки и улов — побоище было кровавое. Одного человека даже убили, а уж скока было поцарапанных и с набитыми шишками — история умалчивает по причине слабого развития арифметики. Но против этих аиотееков, против их железной Воли, загоняющей даже своих же соплеменников в ровные ряды и посылающей в бой по мановению руки Вождя, рыбак и знаток гок’ового тросника был бессилен. Это все было так неправильно, безжалостно и невероятно, что Уцскоц даже не знал, как этому сопротивляться — ответом на малейшее возражение был удар плетью, а неповиновение каралось смертью. Такому можно было только подчиниться.
И он уже почти смирился с тем, что подохнет тут на берегу моря вдали от родных тенистых лесов и гок’овых зарослей, когда судьба его опять сделала странный выверт — его отыскал какой-то аиотеек. Подробно расспросил про гок’овые канаты, что были в их лодках во время прибытия. Про его племя и путь к нему.
…И так хитро аиотеек все это проделал, что бедолага Уцскоц выложил ему всю правду, прежде чем сумел что-то сообразить.
А дальше…
В общем, выбор был простым — либо уговорить соплеменников подчиниться, либо любоваться со стороны на их гибель. Он выбрал первое.
И вот теперь Уцскоц живет между городом аиотееков и родными краями, куда ездит пару раз в год вместе с налоговой инспекцией.
Благодаря ему его соплеменники не знают, что такое истинный гнев аиотееков. Они исправно платят налоги и поставляют живую силу на строительство города и в войска… А это все-же лучше, чем когда аиотееки, тайно подкравшись в ночи, устраивают облавы, хватают первых же попавшихся людей и грабят все, до чего смогут дотянуться, на малейшее сопротивление отвечая смертью. Уцскоц такое уже видел несколько раз и своей родне подобной участи не желает.