Надо бы найти в его окружении кого-то умного, хитрожопого и подловатого, однако всецело ему преданного, и работать уже через него… Только где ж найти такого?
…Однако, кое-что можно, пожалуй, будет сделать и прямо сейчас…
— Нет, Царь Царей и друг мой Мокосай, проклятье Виксая никак не могло тебя затронуть, — стараясь говорить максимально убедительно, произнес я. А дальше, скорчив обиженную рожу, добавил: — Ты ведь меня почти оскорбил таким предположением… Это все равно что сказать Лга’нхи что он промахнулся копьем мимо оленя. Мои проклятья точны и всегда попадают в того, кому предназначены.
…Однако, это все же не означает, что кто-то другой не попытался ударить тебя тем же, или похожим на него оружием. Не получал ли ты в последнее время каких-нибудь подарков? Может, кто-то новый появился в твоем окружении? Не носишь ли ты одежд, в которые одевался Виксай? Кто готовит тебе еду? Хорошенько подумай об этом.
…А мне, пожалуй, стоит получше познакомиться с вашими шаманами. Может, они подскажут что-то, или выведут на правильный след.
А пока, мы с тобой устроим большое камлание. Я буду гадать и спрашивать Духов, и если замечу какую-то порчу, то уничтожу ее.
После моих слов Мокосай посветлел лицом и вроде даже расслабил плечи, которые до того держал неестественно прямыми. Но потом вдруг опять какая-то тучка набежала на его чело.
— А у каких Духов ты собираешься спрашивать? — озабоченно глядя, спросил он у меня. — Если своих, ирокезских, то что они могут знать обо мне? А наши ведь, наверное, не станут с тобой разговаривать… Может, тебе сначала надо жениться, а потом уже…
…Вот же блин, — на нем страшное проклятье висит, а он, мало того что в метафизику ударился, так еще и страшилу свою (а я уже почти не сомневался, что моя нареченная невеста обязательно окажется страшилой) все пристроить норовит. Или это плоды долгих раздумий в ожидании нашего прихода и гаданий, насколько действенной может быть помощь «чужого» шамана?
— Так ведь невесту «убивать» придется, — поспешно возразил я, пытаясь оттянуть неизбежное. — Так что она, вроде как, тоже в общении с иратугскими духами мне не помощник.
Но ты не волнуйся, во-первых, имя Шамана Дебила и племени Ирокезов в мире Духов кое-что, да значит! Так что, когда я приду к твоим предкам с просьбой о помощи тебе, их потомку, они не откажут в своей помощи Нам.
…Хотя, по хорошему-то, конечно, стоило бы принять тебя в ирокезы (а почему «наш» ирокез не может быть царем соседнего царства?), но боюсь, сейчас это только все осложнит. Так что я проведу особый обряд, и ты станешь нам с Лга’нхи чем-то вроде троюродного брата… Это, конечно, налагает на всех нас троих определенные обязательства… Но я уверен, что Царь Царей Мокосай, с которым мы бились плечом к плечу на Великой битве, и так всегда пришел бы к нам на помощь, даже если бы просто оставался нашим другом. Как мы пришли к нему на помощь сейчас (то, что после легкого пинка Леокая, это мелочи). Так что, думаю, Великий Вождь Лга’нхи не скажет «нет» такому новому брату?
— …И было это в тринадцатую ночь второго месяца, потому что сложенные тринадцать и два дают пятнадцать, а если пятнадцать поделить на три и снова прибавить два, то получится семь, а ровно столько букв в имени Царя Царей Мокосая!
И вышел Я, Великий Шаман Дебил, в тринадцатую ночь второго месяца во двор Дворца Царя Царей Иратуга, и черпанув ведром воду из колодца, вылил ее на землю.
И пошел я вслед за текущей водой до того места, где она остановилась. И принес туда еще одиннадцать ведер, потому что вместе с первым их стало двенадцать, а это есть число месяцев в году.
И сел я рядом с водой, и стал ждать. И когда вода успокоилась, а муть осела, сосчитал отраженные в той воде звезды, и было их числом ровно сто двадцать восемь.
И понял я, что число сто двадцать восемь подсказали мне Духи, ибо вылив воду, соединил я три стихии — Неба, Воды и Земли!
И стал я смотреть на звезды, и спрашивать Духов о важном.