А, впрочем, к чему говорить пустые слова? Слов сегодня и так уже было сказано слишком много. Я предлагаю тебе следующее. Я принесу Амулет сюда, и открою его. Если ты сможешь его забрать, он будет твой. А если нет, ты и твои люди уйдут, даже не попытавшись чинить нам обиды, и тем самым сохранят себе жизни. Пусть сам Икаоитииоо разрешит наш спор. Если ты не трусливый хвастун, ты согласишься на это.
…Что ж, деваться аиотееку, проявив слабость перед своими соратниками, было некуда. …Да кажется он особо и не опасался предстоящего испытания… Вероятно и впрямь сумел убедить себя за годы мечтаний, что Амулет только и ждет когда он явится за ним.
Вождь Эгииноасиик рода Серых Курганов, лишь надменно кивнул головой, давая понять, что согласен. И с превосходством посмотрел на свою свиту, видимо уже предвкушая тот эффект, который окажет на них то, как он завладеет Амулетом. …А вот нам в этом случае, точно не жить. Нас этот гад живьем не отпустит!
Ящик вытащили, и поставили его вроде как на нейтральную зону — возле мачты-шлагбаума.
Ни я, ни аиотеек своим людям ничего не говорили. Но все, чуть ли не одновременно сделали несколько шагов назад. Наши уже были знакомы с «эффектом отталкивания», а аиотееки, кажется, просто догадывались.
…Я щелкнул замками, открыл крышку и даже откинул стенки, чтобы Амулет можно было получше рассмотреть. — В голове мгновенно помутнело, а перед глазами снова поплыли образы иных вселенных.
…При свете солнца, его абсолютно черные поверхности смотрелись особенно странно. — Свет не отражался от полированных граней, а будто бы пропадал… Словно из ткани бытия вырезали кусок, и он зияет странной уродливой дырой. А еще явственно потянуло холодом, будто Амулет втягивал в себя энергию из окружающего пространства.
Послышались шаги… Я не только прекрасно слышал как под сапогами Эгииноасиика шуршат песчинки и лопаются комочки земли… Я словно видел и ощущал это каким-то внутренним чувством… Так же, как ощущал в этот момент весь окружающий мир…
А аиотеек шел… Вот он словно бы уперся в некий барьер… Я ясно видел, и еще яснее чувствовал, все его эмоции и ощущения. …Не спрашивайте меня как.
Аиотеек уперся в барьер. Сначала растерялся. Потому испугался. Потом разозлился, и сделал маленький шажок вперед, черпая силы в своей злости.
Крохотный шажок вселил в него надежду. Он поднажал… Поднажал еще… Его трясло, с лица спало выражения высокомерия и самодовольства.
Но Воля… Воля его была сильна. По-настоящему сильна.
И он очень хотел. Ему сейчас было наплевать и на нас — своих противников. И на собственных подчиненных, которые наверное были для него куда опаснее чем мы, ибо от прохождения Испытания, зависело все его будущее. Но ему было на это плевать. Он просто хотел добраться до Амулета.
И я это понял. И это понял Амулет… Не знаю как, но понял. И он поддался давлению этой стальной воли и этой жажде заполучить его в свои руки.
Нет, барьер не исчез. Но его невидимые стены, словно бы расступились перед Великим Вождем Эгииноасииком Рода Серых Курганов, оказавшимся настолько сильным, чтобы подчинить себе ино…хрен знает какую технику.
Шагов пять, он прошел словно бы шагая через вязкий кисель. Прорвался через барьер, и с торжествующей улыбкой победителя, двинулся к Амулету.
Он действительно стал Победителем, выиграв наш спор.
…Ему оставалось пройти наверное еще пару шагов, как вдруг его образ словно бы начал расплываться.
…Или скорее, будто бы он начал уходить за невидимую стенку.
И ушел.
Не знаю, куда его забросил Амулет, подчинившийся железной воле Великого Вождя. Будем надеяться что в благословенный мир Великих Свершений, которых он так жаждал. …И будет надеяться, что в том мире он не станет очередным беспомощным дебилом, вроде меня, а сможет проявить свои лучшие стороны. Но то, что обратно он не вернется, я знал точно.
Спокойно и очень аккуратно я поднял стенки ящика и закрыл его крышкой. В голове плотной ватой лежал абсолютный вакуум — ни мыслей, ни чувств. А настроение можно было назвать, скорее, философским. И уж точно, — торжествовать и праздновать победу, совсем не хотелось.
Эпилог
— Эх видел бы ты тогда свою рожу… — Глядя мутными глазами куда-то в пространство между кувшином пива, и стопкой лепешек, заявил мне Лга’нхи. — Даже мне жутко стало.
— А чё не так с моей рожей было? — Искренне удивился я.