– Итак, сейчас вы живете в этой квартире, в которой и познакомились с Гуанпу. Вы хотите выйти замуж, хотите квартиру побольше и намерены переехать из Пекина в Шанхай и поселиться там с новым мужем.
– Да, все так. – Она словно давала какую-то торжественную клятву.
– Для того чтобы решить эти вопросы, вам необходимо заручиться согласием вашего предприятия. Вашему будущему мужу также требуется согласие его коллектива.
– Правильно.
– Ваш коллектив считает, что поскольку вы еще очень молоды… Двадцать три года, да?
Она утвердительно кивнула.
– Сделать ничего нельзя без согласия вашего ближайшего родственника по мужской линии, который непременно должен быть старше, чем вы, – ведь ваши родители скончались?
– Все верно, товарищ Чжан. Я так вам признательна за то внимание, с которым вы изучили мое личное дело.
Минжун несколько оттаял.
– Ну, вообще-то, мне не положено пользоваться возможностями моей службы в таких целях, но…
– Он – добрый человек, – энергично включился в беседу Гуанпу. – Очень важный человек. Тебе надо слушаться его. У него есть полезные связи.
Минжун поставил чашку на стол, и кресло снова скрипнуло.
– Так вашим ближайшим родственником-мужчиной является ваш дядя? – поспешил продолжить Минжун.
– Мы звали его дядей Чао, но вообще-то он не дядя, вроде… Он был мне кем-то сводным или что-то в этом духе. Со стороны сестры моей матери…
– И вы предприняли попытку отыскать его по месту его последней работы, то есть авиазаводу в Шаньси?
– Да. Но мне ответили, что след его утерян. – Девушка заметно расстроилась. В этом состоянии она казалась особенно привлекательной: охваченная беспокойством, она выглядела хрупкой, нуждавшейся в защите, в ком-нибудь, кто способен поддержать ее… – Они не больно-то старались помочь мне. А до тех пор, пока я не отыщу его…
Минжун вздохнул: он подошел к самой трудной части беседы.
– Я нашел его. Или, точнее… – Он встряхнул головой, раздражаясь на самого себя, ибо не знал, как лучше начать. – Не то что нашел его… – неудачно закончил он.
От предчувствия лицо девушки потемнело.
– Мисс Цзянь, я очень сожалею, но ваш дядя умер.
Ее руки до этого момента лежали на коленях. Внезапно они начали беспорядочно двигаться, затрепетали, и пальцы сплелись в необычные фигуры.
– Понятно, – произнесла она еле слышно.
– Обратимся к более обнадеживающей стороне: я полагаю, если я отправлю на ваше предприятие справку о его смерти, они пересмотрят свою позицию в отношении вас.
– Да. – Казалось, она не вникает в смысл сказанного им. – Бедный дядюшка Чао, – наконец произнесла она. – Я совсем мало знала его. Видела только один раз. Мама часто рассказывала о нем, пока была жива. – Опять наступила пауза. – Прошу вас, расскажите мне… как он умер? Как мне кажется, он был совсем не старый.
– Да, ему было пятьдесят шесть. Произошел несчастный случай. Пожалуй, мне стоит вернуться немного назад. Люди на авиазаводе в Шаньси оказались не слишком любезны по той причине, что ваш дядя Чао был завербован армейскими службами для выполнения особого задания, а на заводе были недовольны тем, что лишились такого работника. В качестве вольнонаемного его послали на аэродром куда-то в пустыню Ганьсу, это где-то ужасно далеко… Ганьсу-Б-десять, вот как назывался этот объект. Во время командировки он работал на десятитонном грузовике, и произошла авария…
– Нет, это неправда!
Минжун симпатизировал этой девушке. Он понимал, что она в шоковом состоянии. Однако его рабочий день оказался длинным и утомительным, и ему не терпелось поскорее добраться до дому.
– Да, – твердо произнес он. – Боюсь, нам придется смотреть фактам в лицо.
– Нет!
– Мисс Цзянь!..
– Простите, но вы не понимаете, что я хочу сказать. Мой дядя не мог водить машину. Он страдал эпилепсией.
– Что-о?
– Так говорила мне мама. Так было написано в его удостоверении: «Этот человек не в состоянии водить какое-либо транспортное средство». Она сама это видела. Так что, как бы он там ни умер, но только не за рулем грузовика.
Глава 6
– Черт бы меня побрал!
Прошин обернулся и увидел, что Сэнгстер остановился на полпути и изучает дверь, раскрыв от изумления рот.
– Что случилось?
Сэнгстер протянул палец и дотронулся до рельефного силуэта казака в меховой папахе.
– Так мне и говорили!
Прошин насупился:
– Это мужской туалет.
– Ну да! Так точно и говорили. Казак…
Двое очень высоких и крупных мужчин, остановившихся сзади них, начали проявлять нетерпение. Прошин взял своего коллегу под руку.
– Идемте!
Его кабинет находился на втором этаже и выходил окнами на автостоянку, за которой возвышались бетонные джунгли окраины города. Войдя в помещение, Прошин тут же устремился к окну и приспустил жалюзи.
– Что, не хочешь, чтоб я увидел то, что не положено?
– Естественно! Да нет, это просто из-за моего зрения. Я так долго проработал в полутьме, что уже привык к этому. У меня уже выработался рефлекс, куда бы я ни приходил. Ты не возражаешь, а?
– Да ладно!
– Ну и слава Богу!
– Богу?
– Да, а почему бы и нет?
– Ты христианин?
– Нет, я еврей.
Сэнгстер застыл. Прошин взглянул на него из-за своего стола, сообразил, что творится в мозгу у американца, и улыбнулся.
– Дезинформация, так ты думаешь? Мы, мол, все тут горим желанием дезориентировать тебя и напичкать ложной информацией? – Он полез в карман пиджака и вынул какой-то документ. – Вот, смотри, – сказал он, положив книжечку на стол, а затем устало обратился к телохранителям: – Вы можете быть свободны.
Те обменялись взглядами и после многозначительной паузы удалились.
– Товарищ, мы будем в коридоре, – зловеще заверил Прошина один из них.
Сэнгстер раскрыл книжицу и узнал обычный советский внутренний паспорт из четырнадцати страниц. Нашел в нем третью графу – национальность – и там прочел четкое, взрывчатое слово «еврей». Он закрыл паспорт и вернул его улыбавшемуся коллеге.
– Знаешь, как мы говорим? «Без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек». Конечно, паспорт может быть и поддельным. Только на сей раз это не так.
Сэнгстер ничего не ответил.
– Ты мне не веришь? – засмеялся Прошин и закинул ноги на недорогой, фанерованный стол. – Ладно, тогда чему ты веришь? – спросил он, затянувшись трубкой. – Что тебе наговорили про меня?
Сэнгстер изучающе рассматривал его, и свойственная ему улыбка стала еще более выразительной.
– Довольно много, – признался он.
– Выкладывай!
– Я могу присесть?
– О, какие вы вежливые! Разумеется, да! Извини меня. – Прошин указал на стул.
Когда Сэнгстер подтащил его к столу и сел, русский спросил:
– Хочешь кофе?
– Не откажусь.
– Вот и хорошо. Есть два способа выпить кофе в этом здании. – Он снял ноги со стола и принялся рыться в ящиках, обнаружив наконец гаечный ключ. – Если выйти из комнаты и повернуть налево… может, лучше сразу прикончить этих двух обезьян… в конце коридора стоит аппарат. Там понадобятся монеты. Когда он начнет жужжать, ты услышишь звон. Вот так – бенц! И тогда ты ударишь по нему вот этим. Или… – Он бросил ключ на пол и вновь полез в ящик стола. – О, а это!..
«Это» оказалось фляжкой. Когда Прошин открутил крышку, крепкий аромат тут же наполнил помещение.
– «Голубая гора», – пояснил он с довольным видом.
– Думаю, решено! Остановимся на «Голубой горе».
– Чудесно. А это мое маленькое царство. Как оно тебе?
Сэнгстер отхлебнул кофе из сине-белой чашки, предоставленной ему Прошиным, и быстро огляделся.
По правде говоря, кабинет не производил приятного впечатления. Кроме стола и двух стульев, имелась еще самодельная пепельница из консервной банки из-под джема, несколько ящиков с бумагами и стопка несожженных распечаток в разноцветных папках. Единственной солидной вещью оказался большой персональный компьютер с монитором. Прошин проследил за взглядом американца. Неожиданно он облокотился на стол и, тыча левым мизинцем в воздух, проговорил: