– И вы тоже! А еще французы, или немцы, или древние греки.
– Или китайцы! Вот что я имею в виду! Какого черта ты не слушаешь? – Сэнгстер изо всех сил старался сдерживаться. – Они могли сделать это!
Прошин еще несколько секунд смотрел на него злым взглядом. Он собрался заговорить, как вдруг оба услышали быстрые шаги у них над головами и взглянули вверх.
– Кто-то идет сюда.
– Сматываемся!
Сэнгстер метнулся к лестнице, Прошин помчался за ним, отставая на одну ступеньку. Когда американец поднялся с нижней грузовой палубы, он обнаружил, что тот грузчик, с которым разговаривал Прошин, стоит нагнувшись, уперев руки в колени.
– Ты! – заорал грузчик на кантонском диалекте. – Ты кто такой, твою мать?
– Бригада по техническому обслуживанию.
– Но эти двое говорят, что это они из бригады по техническому обслуживанию!
Сэнгстер выбрался на палубу и сделал вид, что отряхивает пыль со своего комбинезона. За это время Прошин успел подняться наверх. Бросив искоса пару взглядов, он понял, что дела плохи. Все четыре грузчика стояли полукругом, заслоняя дорогу к выходу. За ними стояли двое других мужчин, видно вновь прибывших. Их комбинезоны были точной копией тех, что надели Сэнгстер и Прошин.
– В чем дело, – спросил Прошин с рассерженным видом.
– Они говорят, что они из бригады по обслуживанию, и что вас здесь не должно быть. Они говорят, что все то, что вы мне наговорили – просто лапша. Мне надоело то, что я не могу разглядеть вас как следует.
Соотношение – шесть против двоих. Шесть очень крутых парней, если судить по внешнему виду. Так оно и оказалось: когда Прошин и Сэнгстер помедлили с выполнением требования, грузчик подскочил, пытаясь сорвать маску с лица Прошина, стоявшего ближе к нему. Прошин отпрянул назад.
– Руки прочь, ты, козел! Иди, потрахай свою мамочку!
Знаменитое кантонское ругательство оказало свое обычное воздействие. Все шестеро подлинных сотрудников АТСКНР угрожающе двинулись вперед. Один из техников по обслуживанию держал в руках ящик с инструментами. Неожиданно он выпустил его – ящик с грохотом упал – и начал закатывать рукава. Одновременно Прошин и Сэнгстер начали натягивать перчатки.
Но тут старший, за которого Сэнгстер принял главного забияку, неожиданно вытянул руку, останавливая своих товарищей.
– Нет. Подождите.
Он, щурясь, шагнул вперед, и его поросячьи глазки совсем утонули в тестообразной массе его лица. Его беспокоило нечто совсем другое – Сэнгстеру не надо было гадать, что именно.
– Эти двое… – Он говорил медленно, словно не в силах поверить собственным глазам. – Они не китайцы. Они… они заморские дьяволы! Эй, ты, Линчоу, беги за полицейскими, а мы тут задержим этих двоих.
И тут он сделал единственную ошибку.
Линчоу попятился, не сводя широко раскрытых изумленных глаз с чужаков. Человек, который отдал приказ, повернулся, желая проверить, выполнена ли его команда. Вероятно, ему на ум пришло еще что-то, потому что он начал говорить. Все остальные китайцы, как по команде, повернулись к нему. И, таким образом, перестали смотреть на Прошина.
Русский опустил руку в набедренный карман комбинезона и достал жестом истинного ковбоя с Дикого Запада красный баллончик, размером с небольшой бытовой аэрозоль. Прошин действовал так быстро, что ни один из китайцев не успел ничего заметить.
Сэнгстер сделал глубокий вдох и прижал рукой свою коуцзяо, закрыв при этом глаза. Прошин тоже прижал маску и закрыл глаза, и, вытянув руку перед собой, нажал на резиновую кнопку клапана-распылителя.
Из баллончика брызнула желтая жидкость, мгновенно испарившаяся. Шестеро сотрудников АТСКНР мгновенно начали кашлять. Глаза их заслезились, они согнулись пополам, кашляя и будучи не в силах исторгнуть из легких слизь. Зрение у них помутилось, дыхательные пути спазмировали. До них начало доходить, что произошло, и они закашляли, задыхаясь, чем и ускорили свой конец.
Первым упал в конвульсиях старший. Глаза его закатились под череп, и стали видны только белки, язык вывалился. Парень покатился по полу, дрыгая ногами и размахивая руками. Он пытался закричать, но изо рта его вырвались только сдавленные хрипы. Вдруг все его тело сотряс последний спазм, изо рта полилась какая-то мерзость, и он скончался. Его товарищей постигла та же участь и вот уже в «боинге» не осталось в живых никого, кроме Прошина и Сэнгстера. С того момента, как русский выхватил баллончик и навел его на шестерых, прошло меньше десяти секунд.
– Что это было? – спросил Сэнгстер, когда они рванулись к двери. – Нервно-паралитический газ? Зоман?
– Да, разновидность. Но быстрее действующий и менее опасный для использующего его.
– Господи!
– Да, Господи – это ты верно сказал. – Прошин оказался у грузовой двери на долю секунды раньше Сэнгстера. – Посмотри!
Когда американец поравнялся с ним, он увидел три полицейские машины, мчащиеся по летному полю. Первая с визгом затормозила у погрузочной платформы. Из задних дверец выскочили двое с автоматами. Командир припал на одно колено и прикрыл второго, побежавшего к пульту управления.
– Значит, нам не удалось обдурить тех охранников у ворот… Сколько нам осталось до рандеву? – весело спросил Сэнгстер.
– Три минуты сорок пять секунд.
– В таком случае я скажу, что у нас возникли проблемы.
Одновременно с тем, как второй автомобиль затормозил под фюзеляжем самолета, автоматные пули забарабанили по корпусу «боинга» в шести сантиметрах от уха Прошина.
Глава 25
Человеком, преградившим дорогу Диане, оказался Чан Пин. Чтобы она опомнилась, он был вынужден дать ей пощечину. Он мрачно выслушал ее сбивчивый рассказ о том, что она видела. Он присел на корточки рядом с ней и начал осторожно поглаживать ее волосы. Это подействовало на нее успокаивающе. Потом, стоя на коленях, он стал баюкать ее, словно ребенка. Она не сопротивлялась. Голова ее лежала у него на груди, ноги она подтянула к животу. Когда наконец она открыла глаза, она увидела, что он смотрит на нее, а в глазах его стоит самое приятное выражение, которое она когда-либо видела у мужчин: сочетание озабоченности и радости от того, что она проснулась.
– Ты живой! – сказала она.
– Конечно.
– Нет, я не в буквальном смысле.
Его лицо стало серьезным.
– Власти потеряли контроль над создавшимся положением. Конечно, если хочешь, можешь путешествовать и без меня. Но я надеюсь, что мы останемся вместе. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы доставить тебя в Гонконг.
– И что мы будем делать?
– Это «мы» настоящее или всего лишь уловка вроде той, что ты применила в последний раз, перед тем как сбежала от меня?
– Настоящее. Я все еще не знаю, можно ли тебе верить. Я не хочу оставаться с тобой… Прости. Но одной мне это все не по силам.
По его лицу было видно, что он рад ее решению, но и огорчен.
– Ну что же… тогда нам надо подождать до заката. Я хочу заглянуть в этот отель. Может быть, мы сможем добыть там еду. Нам еще много предстоит пройти.
– А что это за «нам» в твоем понимании?
– Настоящее «нам». И я имею в виду не только путешествие через Китай.
Диана вздохнула.
– Я знаю, что ты имеешь в виду не только путешествие через Китай.
– Но пока нам надо отдохнуть.
Она быстро заснула, видимо, мозг ее попытался отключиться, чтобы стереть из памяти увиденное. Чан Пин разбудил ее уже в сумерках. Он принес воды и терпеливо ждал, пока она полностью не придет в себя.
– Диана, я тут подумал… Инспектор Сунь заинтересуется случившимся. Он пошлет за нами своих людей.
– У тебя это прозвучало так безнадежно.
– Не то чтобы безнадежно, но мы должны изменить план. Предполагалось, что я доставлю тебя в Наньнин. Но теперь я считаю, что это не лучший путь. За дорогой будут следить.
– Я даже не знаю, где этот Наньнин.
– У меня же есть карта, помнишь? Давай я покажу тебе. – Он достал из кармана сложенную карту. – Мы сейчас вот здесь, в Гуйяне… видишь? Наньнин почти точно на юге отсюда. – Он пальцем провел по карте прямую линию. – Но железная дорога из Гуйяна идет не прямо в Наньнин. Она идет в место, которое называется Лючжоу. – Он поморщился. – Такое несчастливое место, Лючжоу.