В самый разгар ожесточенного спора англичан раздался выстрел. Недалеко от палатки промчался всадник, а за ним — целый отряд. Когда же англичане высыпали из палатки, чтобы осмотреться, они увидели в четверти мили вспышки четырех или пяти винтовок, а через секунду раздались новые выстрелы. Все это походило на мираж, всадники исчезли так же быстро, как и появились, ускакав в сторону Абу-Гураба.
Парализующую тишину, которая затем наступила, разорвало предсмертное ржание лошади. От ужасного звука у англичан поползли по спине мурашки. Он повторялся снова и снова, и тогда Пинкок схватил револьвер и приказал остальным людям следовать за ним.
С факелами, держа оружие наготове, Пинкок и шесть мужчин отправились в ту сторону, откуда доносились ужасные стоны. Еще издали они увидели бьющееся в конвульсиях животное.
Подойдя ближе, англичане заметили и вторую лошадь. Она была мертва. Рядом на земле лежали двое мужчин. Пинкок поднял оружие, прицелился точно в голову еще живого жеребца и спустил курок. Короткие сильные судороги, потом последний удар копытами — и наступила тишина.
Тела мужчин были пробиты пулями. Они не подавали признаков жизни. Пинкок поспешил покинуть место происшествия, быстро собрал палатку, и англичане ушли обратно в Митрагин. Но Камински и другие ученые запротестовали. При таких обстоятельствах они точно попадут под подозрение. Четверо мужчин оттащили тела к палатке.
У одного из убитых, седого мужчины средних лет, с продолговатым лицом и маленькими глазами, в животе была громадная кровавая рана. У другого, темнокожего, с небольшой бородкой, который казался значительно моложе первого, грудь была пробита несколькими пулями, а одна из них попала в сонную артерию.
Леди Доусон с отвращением отвернулась. Камински зажал ладонью рот. Остальные в шоке беспомощно стояли рядом. Единственным человеком, который в этой ситуации сохранил самообладание, оказался Пинкок.
— Что бы все это значило? — холодно и безучастно спросил он, обыскав испачканную кровью куртку седого и вытащив пачку коричневых английских фунтов. Там было как минимум пять тысяч. В карманах другого (тот тоже был в европейской одежде) он ничего не нашел. Но на поясе был широкий кожаный патронташ искусной старинной работы.
Когда Пинкок стал расстегивать ячейки, он тихо присвистнул от изумления. Вытащив белые мешочки и развязав шнуровку, он смочил указательный палец, сунул внутрь и попробовал на язык.
— Кокаин, — сказал Пинкок собравшимся вокруг него. Потом перевернул тело мужчины на бок и расстегнул пояс.
В остальных патронных ячейках оказались те же мешочки с белым порошком, и англичанин заметил:
— Чертовски неприятное дело!
— Я так не думаю! — возразил Джон Камински. — По крайней мере, теперь понятно, что нападение никак не связано с нами. Возможно, много таких же бандитов с наркотиками шатаются в этой местности. Мне абсолютно не жаль их.
Но Пинкок был настороже.
— Не исключено, что где-то здесь шныряет и полиция, — сказал он. — Мне это совершенно не нравится.
— Мы не сделали ничего дурного! — заметил Камински. — Я не понимаю, чего нам бояться.
Тут подошла леди Доусон, ее глаза холодно блестели.
— Я скажу вам, сэр, — строго произнесла она. — Мы наведем на себя подозрения одним своим присутствием здесь. Вы серьезно думаете, что сумеете доказать, будто дюжина археологов и агентов британской секретной службы проводит отпуск в пустыне близ Саккары? Вам не стоит забывать одного: египтяне, точно так же, как и мы, уже несколько лет разыскивают гробницу Имхотепа, и я не хочу, чтобы наша операция провалилась из-за глупого совпадения!
— Что же вы намерены делать? — неуверенно спросил Джон Камински.
— Мы вернем трупы на место происшествия, — ответила леди Доусон, вставляя черную сигарету в длинный мундштук. — Потом этой же ночью соберем палатки и до утра скроем все следы.
Хотя леди Доусон ни секунды не сомневалась в своем плане, разгорелась горячая дискуссия, в ходе которой Пинкок поднял патронташ и как бы между прочим заметил:
— Мужчину звали Хафиз эль-Джаффар. По крайней мере, это имя выжжено на оборотной стороне пояса.
Леди Доусон пожала плечами. Это имя было неизвестно британской секретной службе.
Спустя восемь часов, когда близ Саккары, над полем, где велись раскопки, поднялось солнце, англичане ушли обратно в Митрагин. Позже полицейским из эль-Бедрашейна позвонил аноним и сообщил, что ночью севернее Саккары произошла перестрелка между двумя бандами наркоторговцев. В песчаной яме у дороги в Абу-Роаш лежат тела двоих убитых.