— Вы имеете в виду, что кто-то для разнообразия собирается сказать мне правду?
Улыбка вновь изменила худощавое лицо.
— Бедняжка! Вы чувствуете, что вам все лгут? Зайдем сюда. Должно быть, вы устали после похода по магазинам.
Дайна окинула кафе неодобрительным взглядом:
— Выглядит не слишком приятно.
— Конечно, кафе в современном районе более привлекательны, — сухо произнес Картрайт. — Но у нас мало времени. Я не единственный поклонник, который следовал сегодня за вами.
— А, мистер Смит. Он меня не беспокоит.
— Пока что Смит в самом деле не представляет угрозы. Но он провел в Иерусалиме несколько лет и имеет здесь нескольких малоприятных друзей. Все же я, пожалуй, могу с ним справиться. — Картрайт указал на другое кафе: — Попробуем это? По вашему следу идет не только Смит, и с некоторыми из них сладить не так легко.
Картрайт сжал ее руку, давая понять, что на сей раз он не станет слушать возражений. Дайна покорно последовала за ним, главным образом потому, что была потрясена его словами.
— "С некоторыми из них"? — переспросила она, опускаясь на стул, который придвинул ей официант. — А сколько их всего?
— По меньшей мере четверо, — ответил Картрайт. Он сделал заказ на беглом арабском. — Я точно не уверен.
— О Боже! — Дайна провела рукой по волосам. — Лучше расскажите мне все.
Картрайт посмотрел в сторону двери. Вход в маленькое кафе прикрывал занавес из больших бусин. В помещении было не более восьми столиков, бар и проигрыватель-автомат с яркой неоновой подсветкой. Дайне хотелось, чтобы ее спутник перестал осматриваться. Это действовало ей на нервы.
— История, которую я рассказал вам в Бейруте, была не вполне точной, — начал он и тут же умолк, так как подошел официант с подносом, поставил на столик чашки и чайник с обычными аксессуарами и удалился. Картрайт раздражающе медленно положил в свою чашку два куска сахара, снова взглянул на дверь и поднял брови.
Дайна повернулась. Ее стул громко царапнул по полу, и двое арабов в национальной одежде — единственные другие клиенты — вопросительно посмотрели на нее. Один что-то сказал другому по-арабски, и оба рассмеялись. Дайна покраснела и обернулась к своему спутнику.
— Мне показалось, кто-то заглянул в дверь, — объяснил он. — Простите, я немного нервничаю. Это из-за вас.
— Спасибо, мне не нужно сахара. Я тоже нервничаю. Пожалуйста, продолжайте.
— Успокойтесь и пейте чай.
Дайна повиновалась. Чай был горячим, крепким и сладким; в этих местах сахар обычно клали заранее. Тем не менее напиток освежал. Дайна выпила свою чашку и не стала возражать, когда Картрайт наполнил ее снова.
— Что говорил вам Смит? — спросил он.
— Какую-то чепуху о свитках Мертвого моря, — рассеянно отозвалась Дайна; чай был слишком сладким, но ее мучила жажда.
Бусины в дверном проеме зашуршали, и она снова обернулась. Вошел смуглый маленький человечек в зеленой феске и хорошо скроенном коричневом костюме. Он бросил на нее любопытный взгляд и сел за столик у стены.
— Проклятие! — пробормотал Картрайт. — Это место чересчур популярно. Значит, Смит рассказал вам об этом? Полагаю, он ссылался на Лейарда?
— Согласно мистеру Смиту, Лейард намекал на какое-то великое открытие, но не сообщил ничего определенного.
— Интересно...
Дайна чувствовала, что беседа ни к чему не приведет. Она так устала. Иногда усталость ощущаешь, только когда садишься...
— Извините, — пробормотала она. — Кажется, я... засыпаю.
— Выпейте еще чаю.
Картрайт снова склонился над ее чашкой. Внезапно Дайна узнала в нем Мартовского Зайца и поняла, что присутствует на Безумном чаепитии в качестве Сони[31]. В любой момент он может схватить ее за ноги и попытается запихнуть в чайник. Комната завертелась; стены словно покрылись ветками омелы. Кто-то со светлыми волосами сидел за чайным столом, но она не была Алисой, потому что на ней было зеленое платье и белые сандалии, а не лакированные туфли и белые носки. Мартовский Заяц вскочил на ноги и начал спорить с Безумным Шляпником, у которого были соломенного цвета волосы и красно-бордово-пурпурный галстук. Алиса провалилась в кроличью нору и падала, падала, падала...
Глава 7
— Выпейте это, — произнес чей-то голос. — Пейте, не бойтесь.
— Меня, — пробормотала Дайна — ее затуманенный ум все еще был занят Льюисом Кэрроллом. — Там сказано: «Выпей меня».
— Меня, вас, его, это... Меня не интересует, как вы это называете. Пейте!
— Я уже слишком маленькая... и все еще уменьшаюсь...
Кто-то сильно ударил ее по щеке, и Дайна открыла слипшиеся веки. У нее кружилась голова, и поэтому она не могла охватить глазами всю картину — только отдельные калейдоскопические фрагменты, которые к тому же были не в фокусе. Тусклое, убогое помещение... Зловонная масляная лампа... Побеленные стены, загаженные насекомыми... Мухи, кружащиеся вокруг лампы... Грубый деревянный стол... Два стула... Грязный пол — хотя не весь, а только отдельные половицы...
— Выпейте это.
...Покрытые грязью и пылью... На столе глиняный кувшин и три чашки... Джефф Смит...
— Вы, — сказала Дайна.
Вид у Смита был несчастный. В руке он держал такую же чашку, какие стояли на столе. Внезапно Смит уменьшился в росте, оказавшись где-то на уровне глаз Дайны. Она сделала над собой усилие и поняла, что он опустился на колени. Это означает, что ей нужно лечь... Дайна так и сделала. Под ней оказалось что-то твердое, царапающее кожу рук и ног и воняющее козлом.
— Выпейте это, — в очередной раз повторил мистер Смит.
Он поднес чашку к губам Дайны, а другой рукой приподнял за подбородок ее голову.
Дайна выпила, не имея иного выбора, кроме как задохнуться, и ее тут же вырвало. Мистер Смит, казалось, ожидал такой реакции. Продолжая поддерживать голову Дайны, он быстро вытер ей лицо, потом повернулся и зашагал по комнате, фальшиво насвистывая, покуда ее оскорбленный желудок не угомонился. Когда Смит вернулся к койке, Дайне стало лучше — причем не только с животом. В голове у нее также сравнительно прояснилось.
Однако вещь, на которой она лежала, продолжала царапаться и вонять. Дайна испытывала острое желание избавиться от соприкосновения с ней. Она встала, сделала шаг вперед, но пошатнулась и ударилась о стол, прежде чем Смит успел ее подхватить. Масляная лампа зашаталась и зачадила еще сильнее.
— Сядьте, покуда вы не упали, — сердито сказал Смит. — Думаю, что большая часть наркотика уже вышла из вашего организма, но у вас все еще кружится голова, и если вы не...
— Стул грязный, — пробормотала Дайна.
Стулья ни разу не красили и не лакировали — их сиденья покрывала богатая коллекция местных насекомых, спрессованных, словно в янтаре.
Смит вынул из кармана платок и начал чистить сиденье ближайшего стула. Эффект был почти незаметен.
— Вы боитесь меня, верно? — осведомился он, не глядя на Дайну.
— Раньше не боялась, а теперь боюсь.
— Тогда сядьте и послушайте меня всего несколько минут!
Он поставил стул на место и снова стал мерить шагами узкое пространство, отделяющее стол от двери.
Дверь была сделана из грубых необработанных досок. Засов находился с внутренней стороны. Сквозь полудюймовые щели между досками виднелась только чернота. Даже если ей удастся выбраться из комнаты, кто знает, что находится по соседству?
— Я слушаю, — сказала она.
Бабочка подлетела слишком быстро к золотистому пламени лампы — ее крылышки вспыхнули и почернели. Вздрогнув, Дайна отвернулась.
— Если бы у меня было время, то я вел бы себя как джентльмен, — промолвил Смит. — Многие люди, чья репутация, возможно, вам известна, могли бы за меня поручиться. Но я был вынужден спешить. Когда Омар сообщил мне, что Картрайт поит вас чаем...
— Омар?
— Я обзавелся несколькими прихвостнями, — объяснил Смит.
— Вам повезло. Полагаю, вы пытаетесь меня убедить, что это Картрайт усыпил меня, а не вы?
— Вот именно.
— Тогда почему я оказалась у вас в лапах?
— В лапах? — обиженно переспросил Смит. — Я вас спас!