Машина резко затормозила, толчок вывел Дайну из дремоты, в которую она незаметно погружалась. Дайна с отвращением подумала, что становится безнадежно сентиментальной. Возвышенные мысли об Иерусалиме это одно, а моральный кодекс новой музыки — совсем другое. Отец решит, что с ней что-то не так, если она заведет об этом разговор.
Дайна выпрямилась на сиденье.
— Где мы? — спросила она.
— У полицейского поста, — ответил Джефф.
Дроген вылез из машины и стал говорить с чиновником в знакомой коричневой униформе. Очевидно, все было условлено заранее, так как вскоре Дроген и офицер — загорелый молодой человек с ярко-рыжими волосами — вернулись к автомобилю.
— Это капитан Фридман, — обратился к группе Дроген. — Он будет нас сопровождать, потому что район, как вам известно, объявлен закрытым. Должен просить вас держаться вместе. Местность интенсивно патрулируется, и без капитана вас могут принять за нарушителей закона.
Влажные карие глаза капитана скользнули по лицам, задержались ненадолго на развевающихся светлых волосах Мартины и устремились на Дайну. Он улыбнулся ей.
— Не стоит думать о неприятных вещах, — сказал капитан Фридман. — Я здесь с целью проследить, чтобы вы наслаждались поездкой, леди и джентльмены. Так что давайте сосредоточимся только на исторических проблемах.
Машина тронулась, и Дайна посмотрела на Джеффа. Он поднял брови и пожал плечами: присутствие капитана осложняет их планы, но ничего не поделаешь.
Они свернули с шоссе на грунтовую дорогу, которая была трудна для длинного и тяжелого автомобиля. Растительность почти исчезла, за исключением сероватого колючего кустарника; светло-коричневые скалы вдоль дороги были испещрены многочисленными трещинами. Мелькающее на заднем плане Мертвое море не прибавило красоты пейзажу — бирюзовая вода выглядела привлекательно, но само название звучало как синоним пустыни и одиночества.
Дайна толком не знала, что собирается делать Джефф, когда они прибудут на развалины монастыря. Нужная им пещера находилась в нескольких километрах дальше по плато, на котором расположены руины; дороги туда нет, только тропинка, трудная даже для пешеходов. Дайна видела фотографии пещер и знала, что некоторые из них практически недоступны. А тут еще им велели не отходить от группы...
Она покосилась на Джеффа, который наклонился вперед, держась за спинку переднего сиденья, как будто опасался толчков. Ей нравилось смотреть на его чеканный профиль. Джефф выглядел абсолютно спокойным, но его рот был сжат плотнее обычного, а у виска пульсировала маленькая жилка.
Глядя на широкие плечи молодого капитана, сидящего впереди, Дайна припомнила аргументы Джеффа против обращения за помощью к полиции.
— Но мне казалось, израильтяне симпатизируют археологам, — доказывала она.
— Правительства состоят не из ученых, — отозвался Джефф тоном, заставившим ее устыдиться собственной наивности. — Я опасаюсь политиканов, Дайна, независимо от их национальности. Более чем вероятно, что одно из правительств региона уже вовлечено в поиски свитков, но никто не обратился к нам в открытую с предложением объединить усилия. Подумай об этом. Конечно, ученые — другое дело. Если бы у меня было время собрать маленькую группу ученых с международной репутацией, они бы поддержали меня и подняли шум, который было бы невозможно игнорировать. Но времени у нас нет. Картрайт и еще Бог знает сколько человек видели список — не успокаивай себя мыслью, что твои спутники не могли заглянуть в буклет, пока он был в твоем распоряжении. Возможно, существует целая дюжина фотокопий каракулей Хэнка, а их разгадку не так уж трудно найти. Кто-то может сделать это в любой момент, если уже не сделал.
— Но ведь район закрыт! — Дайна понимала тщетность этого довода — привести его ее вынудил только страх за Джеффа.
— Милая, любой, кто хорошо знает местность, мог проскользнуть туда через сотню дыр. Каким образом, по-твоему, Хэнк и Али переходили границу когда хотели? А мы не можем тратить время на то, чтобы убеждать моих коллег. К тому же убедить их нелегко — они наслушались достаточно выдумок.
«Тем более, что сам ты не убежден до конца, — подумала Дайна. — Тебе приходится верить в эту историю, потому что ты уже засветился. Если открытие Генри Лейарда окажется пьяным бредом или если рукописи перепрятали в другое место, Джефф Смит станет посмешищем для целого поколения археологов. Репутация, для создания которой потребовались годы, может рухнуть в одну ночь».
Машина внезапно нырнула вниз, и Дайну бросило вперед, а потом назад, когда автомобиль стал карабкаться на противоположную сторону вади. Внизу послышалось зловещее царапанье. Израильский капитан покачал головой и что-то сказал Дрогену. Тот засмеялся и объяснил:
— Нет оснований для беспокойства. Вид этого автомобиля обманчив — он предназначен как раз для такой местности.
Теперь они ехали кружным путем от берега в сторону холмов. Суровые пейзажи мелькали перед глазами Дайны. Впереди возвышались бурые, лишенные растительности холмы. Перед подъемом на них дорога извивалась уже не в двух, а в трех измерениях.
Стон миссис Маркс отвлек Дайну от собственного ощущения неудобства. Старая женщина откинулась назад с закрытыми глазами и посеревшим лицом.
— Вам нехорошо? — спросила Дайна. — Попросить остановить машину?
— Какой смысл просить его остановиться? — огрызнулась пожилая леди. Дайну заинтересовало, кого она имеет в виду — мейнхеера Дрогена или капитана. — Через минуту мы уже будем на месте.
Выходит, миссис Маркс уже бывала здесь. В десятый раз Дайна тщетно спросила себя, почему старая леди отправилась в это путешествие. Но тот же вопрос можно было задать и относительно других членов группы.
Дайна чувствовала легкую тошноту, когда машина наконец остановилась. Она оперлась на протянутую руку Джеффа и ступила на твердую землю, только потом обратив внимание на окружающий ландшафт.
Они находились на плато, высоко над равниной. Впереди виднелись руины, казавшиеся знакомыми, так как походили на большую часть древних развалин. Такие руины всегда напоминали Дайне шалашики из листьев, которые она строила в детстве: с полом, выложенным мертвыми сухими листьями, со стопками таких же листьев по углам в качестве кроватей и стульев, с дырами в стенках, изображающими окна и двери. Сверху планировка такого шалаша смотрелась так же, как планировка руин дворца, храма или города — четко, словно на чертеже архитектора.
Чистый воздух позволял созерцать пейзаж на большом расстоянии — вид был захватывающий не столько из-за красоты, сколько из-за ощущения полной изоляции. На востоке извивалась береговая линия Мертвого моря. Вода поблескивала в солнечных лучах. Справа, слева и сзади расстилалась почти добела выжженная солнцем голая земля, изрезанная трещинами и оврагами. Ландшафт казался абсолютно непригодным для каких бы то ни было форм жизни. Тем не менее люди не только пересекали эти каменные пустоши, но и жили среди них — развалины служили тому свидетельством.
К ним присоединились остальные участники группы. Их реакция была неодинаковой — от сосредоточенного молчания Дрогена до замечания Мартины, которое в вольном переводе звучало как «забытая Богом дыра». Дроген выжидательно смотрел на молодого капитана, но упомянутый джентльмен покачал головой, тряхнув сверкающими на солнце огненно-рыжими кудрями.
— Вы говорите, что среди нас есть археолог, а потом просите меня прочитать лекцию о Кумране! Благодарю покорно, сэр, я не так глуп. Профессор... Смит, не так ли?
Джефф издал протестующий звук. Это была не совсем его сфера — он специализировался на среднем бронзовом веке. Дайна с трудом сдержала улыбку. Все археологи одинаковы — никто из них не признает себя опытным в чем-либо большем, нежели обломок глиняного горшка. Знакомое ученое лицемерие помогло ей расслабиться. В конце концов, как и следовало ожидать, Джефф позволил себя уговорить.