— Всего лишь?
— Разумеется, это потрясло бы мир библейской науки, Дайна, но едва ли потрясло бы кого-либо еще. Вы знаете кого-нибудь, кроме меня, вашего отца и еще нескольких психов, кто пришел бы в буйный восторг из-за нескольких древних манускриптов? Признаю, что такие манускрипты стоят больших денег. Их находка способна вызвать всплеск активности среди воров, вплоть до ряда убийств. И этого более чем достаточно, — добавил он с кривой усмешкой, — чтобы заставить меня преследовать и оскорблять беззащитную невинную девушку. Но это не объясняет, почему такой человек, как Картрайт, идет по вашему следу. Я его знаю — он приложил руку к дюжине грязных дел в этой политической клоаке. Не могу утверждать, что мне известны его хозяева, но у меня есть определенные подозрения. Они, безусловно, не принадлежат к тем, кто желает мира на Ближнем Востоке. Если Картрайту и его боссам нужны свитки, значит, они содержат что-то новое, способное еще сильнее замутить и без того грязную воду.
— Ну и что же это такое?
— Господи, да тут имеется полным-полно возможностей! Важны даже не факты сами по себе, а то, как они могут быть представлены. Например, предположим, что там содержатся тяжкие обвинения в адрес еврейского народа и осуждение на вечное изгнание всех евреев и их потомков. Возможно, на ваши чувства это не повлияет, но многие христианские группировки поддерживали Израиль, и трудно предвидеть, как они прореагируют и какое давление будут оказывать на свои правительства. Даже изменение образа мыслей одного человека, обладающего определенным влиянием, может произвести разрушительный эффект. Или возьмем противоположный вариант: в рукописях содержатся слова Иисуса, прощающего тех, кто отверг Его, и предписывающего своим последователям примириться с верой их отцов. А если в свитках действительно говорится о браке? Я знаю, как это вас шокирует, у меня самого от такой мысли голова идет кругом. Представляете, какой удар это нанесет по одному из основных догматов римской церкви — особенно учитывая нынешнее брожение среди молодого либерального духовенства? Неужели у вас перед глазами не встают ярко освещенный Ватиканский дворец и взволнованные прелаты, бегающие взад-вперед по коридорам?
Он улыбнулся, но улыбка вышла кривая. Дайна даже не пыталась ответить ему тем же.
— Но есть и денежный аспект, — задумчиво промолвила она. — Полагаю, такая находка должна стоить целое состояние.
— В свое время клочки кумранских рукописей продавались по полтора доллара за квадратный сантиметр. Причем это было до инфляции.
— Значит, сейчас они стоят неизмеримо больше. Может быть, Картрайту просто нужны деньги?
— Обычная кража — не его профиль. Он всего лишь винтик в сложном аппарате профессионалов. Не думаю, чтобы вы встречались с кем-либо из его коллег.
— Вот именно встречалась — с человеком в сером! — Дайна рассмеялась и рассказала ему об инциденте в Бейруте.
Джефф кивнул, словно это его ничуть не удивило, но мысли его были явно заняты другим.
— Этой ночью произошло столько событий, — сказал он, — что я не успел вас спросить... Несколько часов назад, когда вы проснулись после того, как вас усыпили и похитили, я выглядел виновным, как сам сатана. Врывается ваш спаситель, который представился вам членом какой-то сверхсекретной организации. Он стреляет в злодея и заключает вас в свои крепкие объятия — о, вам незачем изображать скромницу, я ведь не все время был без сознания. И что же вы делаете? Крадете оружие у героя и спасаете злодея! Неужели в вас нет ни капли здравого смысла?
— Вы идиот, — вежливо заявила Дайна. — Я с самого начала знала, что Картрайт не тот, за кого себя выдает.
— Каким образом?
У Дайны затекли колени. Она изогнулась в кресле и приняла более удобную позу, прислонившись спиной к подлокотнику. Теперь ей были видны только ноги Джеффа в пыльных и рваных брюках.
— Романтический эпизод в Бейруте был полностью заимствован из старомодного триллера. Я читала дюжину книг, где есть подобная сцена, — раненый герой входит в комнату и падает, успев пробормотать несколько загадочных слов. Потом появляется глава «сверхсекретной организации». «Бедняга Картрайт, — передразнила она. — Выходит, они все-таки до него добрались». Не то чтобы я не была испугана — сама сцена выглядела банальной до смешного, но никак не Картрайт и его «босс». Потом вся эта чушь, которую они мне рассказали... Подобные тайные организации бывают только в книгах.
— Я и не подозревал, что у вас столь банальные литературные пристрастия, — заметил Джефф.
Голос его казался странно приглушенным, и Дайна не могла определить, не видя его лица, борется ли он со смехом или с более нежными чувствами. Но она не стала оборачиваться.
— Не отзывайтесь пренебрежительно о моем любимом чтении на ночь — без триллеров я бы не могла так быстро распознать истинную сущность этих двух негодяев. Нет, моей основной проблемой были вы. Вы... ну, не вписывались в картину. Я понимала, что Картрайт мошенник, но не могла представить его археологом с преступными наклонностями. Наркотики — да, бриллианты — возможно, дипломатические тайны — безусловно, но никак не древние свитки — это не в его стиле. Вот почему ваша история вызывала у меня такие подозрения. Я знала, что Картрайт, по-видимому, лжет, говоря о вас, но не могла представить себе его роль в соответствии с вашими объяснениями. Наконец этой ночью я поняла, чего он хотел добиться своим нелепым бормотанием перед тем, как свалиться на пол в моей комнате. Он сказал: «Вади-Кумран». Полагаю, это имело целью пробудить мою память, в случае если я слышала какое-нибудь упоминание о рукописях Кумрана или каком-нибудь другом вади. Если бы я в самом деле что-то слышала, то аллюзия дошла бы до меня. Но это не сработало. Я не имела ни малейшего представления, о чем он говорил. Я думала, Картрайт сказал: «Войти пора». Тогда я поняла, что вы говорите правду — по крайней мере, частично. Вам ясно, что я имею в виду?
— Еще как. — Теперь было заметно, что Джеффа душит смех. — Почему вы убедились, что Картрайт лгал насчет меня?
— Он сказал мне, что вы — секретный агент. Вы вполне походили на археолога, но шпион из вас никудышный — вы даже не смогли толком придерживаться моего маршрута и вечно опаздывали на день...
Речь перешла в визг, когда руки Джеффа схватили ее, подняли вверх, как пушинку, и опустили ему на колени. Болтая ногами в воздухе, Дайна посмотрела ему в лицо, находящееся на расстоянии полутора дюймов от ее лица.
— Я не была полностью уверена, пока вы не объяснили мне эту запись на буклете, — с трудом выговорила она. — Ну, давайте смейтесь, пока не задохнулись!
— Смеяться? — переспросил Джефф. — Меня еще никогда так не оскорбляли.
Он поцеловал ее. Дайна хорошо понимала, хотя и не могла описать словами, чем его объятия отличались от объятий Картрайта. Ее свободная рука скользнула вверх по плечу Джеффа к его щеке.
Трудно сказать, сколько все это могло продолжаться. Как бы то ни было, их вскоре прервали. Душевное состояние Дайны было теперь таково, что, когда дверь открылась, она не вскочила на ноги, а вскрикнула и спрятала лицо у Джеффа на груди.
— О, Дайна! — весело воскликнула Мартина. — Я de trop [37], не так ли? Простите, но мне нужно...
Француженка, очевидно, собиралась ложиться спать. На ней было самое фантастическое одеяние из всех, какие только видела Дайна, за исключением рекламных страниц «Модерн скрин»: оно было длинное, черное, с высоким воротником и длинными рукавами, но абсолютно прозрачное. Почувствовав, что Джефф пребывает в состоянии полного паралича, Дайна соскользнула с его коленей.
— Что вам нужно? — спросила она.
— Я не знаю, как это будет по-английски, а горничная не поняла этого слова по-французски...
Мартина сделала неопределенный волнообразный жест рукой, но Дайна поняла, что он означает. Хотя внезапное появление Мартины выглядело весьма подозрительным (интересно, как она сумела войти?), Дайна была вынуждена признать, что француженка нашла благовидный предлог. Подруга рассказывала ей, как попала в Риме в столь же затруднительное положение. Ее знания итальянского были весьма ограничены, а прибегнуть к помощи жестов не позволяла ситуация. Проблема была решена лишь тогда, когда она нашла продавщицу, говорящую по-английски.