Спустившись в него, наши лёгкие сразу наполнил аромат алкоголя и винограда.
- Габриэль, что мы здесь делаем? Кардинал Джиннетт наказал тебя за того «курильщика» и ты решил разграбить запасы вина? – все ещё не понимая смысла нашей экспедиции, спросил я.
- Очень смешно, Карл. – ответил он мне, выглядывая что-то внимательно в 13 ячейке.
- Может хоть немного посвятишь в курс дела? – задал уже прямо вопрос, не в силах больше разгадывать эти странные туманные ответы, подойдя к голландцу.
- Помнишь, тот свиток Тамплиеров?
- Помню. И?
Мой друг остановился от своих поисков, будто бы подбирая точные слова. Затем несколько неловко выпалил:
- Может быть такое, что там в Оксфорде находился настоящий свиток.
- В каком смысле? Но здание исторического факультета сгорело?! – я выпал немного в осадок от данного заявления, - Ты же утверждал, что он был поддельным! Что-то про бумагу и чернила там говорил.
- Слушай, Карл! Мне было восемнадцать. Откуда я мог знать про чернила и папирус? Я тогда исторические документы в руках никогда не держал. Тем более такие древние.
- То есть ты соврал Ватикану, Англии, Италии и ещё паре тройке стран?
- Я предположил…
- Иными словами. Месяц назад в Оксфорде сгорел свиток, которому более 6 веков и за которым охотятся все религиозные ордены мира.
- Это сейчас мы и узнаем.
С этими словами голландец вынул из ячейки пыльную бутыль. Ей оказалось испанское вино 1775 года.
- Погоди, откуда здесь «Херес-де-ла-Фронтера»? – удивился я, увидев этот характерный янтарный оттенок напитка.
- Оттого кто очень любил его. – с нотками ностальгии произнёс с улыбкой Габриэль, явно вспомнив своего отца. Он сорвал этикетку с бутылки. На обратной стороне было написано: «Собор Святого Петра. Исповедальня.».
Мой друг не выдержал и аж засмеялся. После чего произнес:
- Какая ирония. Все ищут в других странах. А оно лежит под носом. И даже дракона убивать из-за этого не надо.
- Ты же не хочешь сказать, что…?
- Идём, проверим, Карл! Идём, проверим.
Мы вернулись в Собор. В ночное время здесь всегда спокойно и уютно. Хорошо, когда нет толпы и шума. Мягкий свет свечей отражается от стёкол витражей, придавая тепло и незабываемую атмосферу помещению. Статуи святых и ангелов в это время вопреки многим предрассудкам не выглядят жестокими и устрашающими. А наоборот. Они, словно старые знакомые, готовые выслушать или просто составить приятную немую компанию. Неф в это время суток не висит грузным существом над прихожанами. Он подобен лёгкому пуховому одеялу, нежно покрывающему собор и людей.
А вот и деревянные исповедальни. Оставался вопрос: какой именно нам нужен? Этот вопрос был, скорее, для меня. Ибо мой друг, не долго раздумывая, отправился к самой дальней исповедальне.
Перекрестившись и мысленно извинившись за свои следующие действия, мы принялись искать место, куда мог Хьюго спрятать свиток. В итоге мы обнаружили место хранилища под досками, где прихожане преклоняли колени. Действительно, ирония судьбы…
Знаете это странное ощущение, когда ты находишь то, что ищет целый свет не одно столетие. Этот документ может открыть тайны человечества, если с его помощью найти потерянные артефакты. Но это слишком масштабные последствия. Более локальным является то, что род моего друга, наконец, смог бы выкупить свою свободу. Поэтому для меня было большим удивлением, когда…
- Карл… Прости меня, но… Мы должны спрятать этот свиток. Нельзя чтобы его кто-то нашёл.
Я вначале не понял его. И потому спросил:
- Разве ты не собирался разорвать договор и получить свободу?
- Нет. Мне и этой вполне хватает, - холодно ответил он, - Я лишь хотел быть уверенным, что он не сгорел дотла… Слишком большая цена для этого куска папируса.
Когда мы прятали вновь этот артефакт, то многое прояснилось. Что позволило мне лучше понять причины сего действия. Но, увы, этого поведать вам я не могу. Да и если так посмотреть. То я уже рассказал и так слишком много…
Конец