И однажды буфет погрузили в машину и куда-то повезли , и домовой ничего не мог с этим поделать.
Дом был новым. В нем еще не жили тени прошедшего, было много места и солнца. И еще была семья. Молодая хозяйка , маленький мальчик и сильный мужчина. Мужчина бывал дома редко, приносил с собой бумаги, от которых веяло прежним неуютным обиталищем Свиюша,и, когда их закрывали в нижнем ящике буфета на ключ, Свиюш перебирался повыше, чтобы ощущать их как можно меньше. Хозяйка была теплой. Часто по вечерам, уложив сына спать и в ожидании мужа, она садилась за стол у буфета ,вышивала, или что-то штопала, и в квартире поселялось умиротворение… А иногда она читала какие-то письма , грустила и тревожилась, писала что –то в толстой тетради с клеенчатой обложкой, которую потом вместе с конвертами прятала между скатертями на полке. Положив свои записи, она поворачивала ключик в замке , задумавшись ,проводила ладонью по дверце буфета… Её тревожность мгновенно взбаламучивала все существующее вокруг пространство, потом потихоньку растворялась в окружающем покое и умиротворении, и хозяйка успокаивалась тоже. Свиюш хранил её тетрадь от случайных неловких поисков тех, кто жил с нею . А еще был мальчик. Это был единственный человек в существовании Свиюша, который о нем знал. Это было очень странно и непривычно, но в первый же день мальчик просто открыл нижнюю –ту, что доставал- дверцу буфета и сказал “Привет, меня зовут Басенька, а тебя - тебя зовут Свиюш, как здорово!”.Мальчик излучал восхищение и радость, желание до всего дотронуться и все почувствовать. И он так же , как Свиюш, ощущал настроение других людей , и всего дома. Впервые Свиюш существовал не просто рядом с человеком, а вместе… Это было непривычно… Басенька рос, но совсем не менялся, рассказывал Свиюшу истории из книжек, которые читала ему мама перед сном. Свиюш с ним тоже делился, чем умел - снами, ощущениями, защищал , как мог .Мальчик всегда жил дома, никуда не выходил, к нему часто приходили чужие люди, одни и те же. Люди приносили с собой запах безнадежности и усталости, и ребенок в их приход каждый раз забивался за буфет и затихал, в надежде, что его не найдут. Свиюш отводил им глаза, путал и прятал предметы, что они приносили с собой. Эти предметы помогали людям , приносили его Басеньке несильную, но все же боль, и потом он надолго становился вялым и безжизненным, не подходил к Свиюшу и не видел снов. Свиюш метался рядом с оцепеневшим сознанием малыша, пытался делиться с ним всеми своими запасами - запахом елки с игрушками, так любимой Басенькой ,маминого печенья, большой кожаной папиной куртки, ощущением пола, прогретого солнцем. Все пропадало бесследно в вязкой непонятной каше, царившей там, где еще недавно было солнечное сознание . Хозяйка в это время становилась замкнутой и сухой, подолгу сидела у окна на кухне , а Хозяин наполнялся какой-то непонятной надеждой и ощущалось, что он ждет пробуждения сына и перемен. Басенька постепенно приходил в себя, вновь оживал, начинал рассказывать Свиюшу истории ,которые сами приходили ему в голову, и оставлял для домового кусочки печенья на нижней полочке буфета. Жизнь дома снова набирала скорость и обретала смысл, Хозяйка вновь принималась за пироги , вышивку, старательно убирала в доме, постоянно зовя к себе сына и тщетно пытаясь научить его чему-нибудь. В Хозяине же таяли все его надежды, приходя в дом , он приносил мучительную смесь усталости и раздражения ,любви и обреченности. Свиюш старался, как мог, показывал ему цветные яркие сны его сына, и иногда- его страх перед чужими людьми. Но вместо ожидаемого понимания в Хозяине жило тяжкое чувство вины… Проходило время, и все повторялось вновь . Басенька становился старше, он научился отводить глаза людям, прогонять плохие сны, что иногда снились отцу, и выглаживать мамины хвори. Но самое главное – он научился избегать того, что делали с ним чужие люди, приходившие ему “помогать”.Они уходили из дома, уверенные в том, что сделали все, что должны были, да и отец теперь был почти спокоен, убежденный в успехе “лечения”. Однажды Свиюш почуял в нем отпечаток другого дома .С тех пор он старательно укрывал этот запах от Хозяйки, и , с большим трудом, от Басеньки. Но в целом в доме жило умиротворение, и Свиюш теперь все время был наполнен сияющей и легкой силой. Установившееся равновесие существовало долго, и нарушилось уже на закате жизни Хозяйки, когда ее муж все же ушел в другой дом. Как –то быстро она потускнела, ослабла, и никакие старания Басеньки не давали результатов .Наоборот, он сам тоже начал меняться , в его снах появились те провалы, что создавались когда-то чужими людьми и болью. Теперь эти вязкие непонятные омуты возникали в снах Басеньки все чаще, пока из снов не выбрались в его сознание. Теперь человека почти все время окружала ощущаемая преграда- Свиюшу не было доступа . Все происходило так скоро, что домовой не успевал за переменами. Сначала увезли впавшего в оцепенение Басеньку, спустя немного времени- обессиленную Хозяйку. Дом опустел. Свиюш ждал. Постепенно квартира погружалась в дрему, убаюкивая и Свиюша…
Встреча с риелтором назначена на шесть вечера. Не успеваю! Блин, сказала же , не хочу пятый этаж в послевоенной пятиэтажке, да еще трешка малогабаритная, да еще ремонта с момента постройки не было… Бегу. Согласилась посмотреть- теперь сама виновата! Муж уже там, злится, наверное… Ждать не выносит, даже две минуты –трагедия! Влетаю в квартиру. Странно, нет запаха старости и затхлости, риелтор говорила, женщина пожилая с сыном-инвалидом жила – вот я и думала… Какая солнечная- во всех комнатах и кухне окна на юго-запад… Влетаю в зал- извиниться, но муж и девушка- риелтор спокойно обсуждают что-то за столом, никаких нервов…Плюхаюсь рядом на стул , пытаюсь отдышаться. О, чудный буфетик! Что ли дуб? А продавцы оставляют? А? Квартира? Хорошая! Не, ничего, что пятый ,зато светло, и подача тепла сверху, значит- тепло… А буфет посмотреть можно? Ну надо же, замки все рабочие…И ключики все на месте… Навесы какие интересные, им , наверное, уже сто лет в обед… Ни одна дверца не скрипит… Стойкий тяжелый запах лекарств, ожидаемый мной еще с порога… Дерево такое теплое ,как живое… глажу его, как больную собаку… Возвращаюсь за стол. Сделка? Конечно, мне все нравится, даю добро. Взгляд непроизвольно все время возвращается к старому буфету. Ухожу восхищенная. Дома прихожу в себя. Так, и что это было? Может, еще раз глянем? Да собственно, итак все ясно.
Домой буфет забирать некуда, сватаю его своей золовке, Ляльке. Прежде чем вывозить ,прошу её глянуть… Эффект тот же, свет и радость в глазах. Убеждаюсь, что догадка верная…
Привозим буфет к Ляльке .Пока она накрывает чай, открываю дверцу, вдыхаю запах дерева и ,ощущаю себя последней дурындой, шепчу: ”Привет, меня Ира зовут, а тебя –Свиюш, да?…Здорово…”.