Сучий день.
— Ну? — интересуюсь я, а Светлана снова отвечает мне улыбкой — уже более натянутой, чем в первый раз, присаживаясь рядом с моим отцом. Он успокаивающе гладит ее по руке. Ну начинается.
— Кристиан, не переживай по поводу квартиры, — произносит она, и я мысленно смеюсь. Ну да, как же! — Твой папа хочет построить дачный домик… на деньги от сдачи. Мне от бабушки достался небольшой участок в поселке неподалеку. И…
— Погоди, — перебиваю я ее, а отец сдвигает грозно брови, — участок в чьей собственности?
— Что? — теряется Светлана, а потом до нее, видимо, доходит: — А… он принадлежит мне.
Я приподнимаю в ответ бровь. Мир надо мной, видимо, реально угорает. Она хочет забабахать домик на деньги отца. Ну вот и здравствуйте, первые ласточки пиздеца.
— Ясно, — я барабаню пальцами по столу, рассматривая довольное лицо будущей мачехи. — Брачный договор уже составили?
— Что?...
— Кристиан!
— Не ори, — морщусь я, бросив взгляд в сторону отца. — Всякое в жизни бывает. Просто интересуюсь.
— Мы доверяем друг другу, — краснеет Светлана, а я снова мысленно ржу. Не сомневаюсь даже. — Ты удивлялся, почему мы сдаем квартиру твоего отца — так с нее денег больше выручить можно… — она вздыхает. — Хотя, я поначалу предлагала просто вместе подкопить…
— Свет, ну что за глупости, — морщится отец. — Пока мы тут копим, жилье простаивать будет?
Чума. Я смотрю, как они мило воркуют, и удивляюсь, какого черта эта женщина еще не воспламенилась от моего взгляда, рассыпавшись пеплом. Перед глазами появляются губы карамельки, шепчущие «извращенец». Интересно, она такая же прошаренная, как ее мать? Наверняка. Представляю, как они обе ржут над нами-идиотами, уже прикидывая, как поделить деньги, и меня охватывает блядская ярость.
Я не люблю унижать женщин, но таких, которых вечно выбирает отец — с удовольствием.
— …а мебель в дом престарелых…
— Чего, блядь? — вырывается у меня и я ловлю возмущенный взгляд отца. Мне похер. Я в шоке. — Куда мебель?!
— В дом престарелых, Кристиан… — осторожно произносит Светлана. — Твой папа так решил… старая корпусная мебель… мы уже заказали рабочих.
— Отменяйте, — произношу я, — я сам вывезу, куда надо. И сам решу, что с ней делать.
— Боже, — вздыхает отец, — если ты успокоишься — хорошо, вывози сам. Один? А справишься?
— Найду кого-нибудь.
— Смотри сам… — отец пожимает плечами и снова поворачивается к Светлане, улыбаясь. — Телевизор, кстати, я думаю, сюда лучше привезти. Слишком жирно для жильцов…
— Так, ладно, я домой, — поднимаюсь я из-за стола, не желая дальше слушать, как отец проебывает очередное нажитое имущество. Я на хер все оттуда завтра вывезу. И спрячу. Затрахало. Пусть хоть в челюсть мне пропишет — потом только спасибо скажет.
— Так рано? — удивляется Светлана, а я пожимаю плечами.
— Да. Спать охота. Спасибо, было вкусно, — криво улыбаюсь я, и лгу ей в лицо — я даже ничего не попробовал.
Киваю на прощанье отцу, выхожу в коридор, впихиваю ноги в обувь, накидываю быстро куртку и выметаюсь в подъезд, до того момента, как Светлана придет закрыть за мной и попытается снова что-нибудь ляпнуть идиотское. Я и так в ярости. Стоит мне услышать еще какую-нибудь дичь от нее про домики, телевизоры и шкафы — и я прямо сейчас поеду и трахну ее дочь. В рот. На глазах ее свиноподобного мужика.
Вызываю такси через приложение, спускаюсь вниз, на улицу, стреляю сигарету у каких-то бомжей и закуриваю. Дым поднимается в небо, пока я задумчиво пялюсь на звезды, ожидая такси. Сука, ради такого я отпуск возьму. Пары недель хватит. За пару недель эта сучья семейка покажет свои истинные лица.
Домой я добираюсь через полтора часа по пробкам. Охреневая от насыщенного денька просто падаю лицом в подушку, как был — в одежде и засыпаю.
Утром меня будит будильник, который я забыл отключить вчера. В башку тут же врываются мрачные мысли, которые я перетирал вчера — безрезультатно, и я хмуро иду в душ. Становлюсь под горячие струи воды, зажмуриваюсь. Перед глазами снова губы нимфы. И в ушах звучит ее голосок. Черт, я не могу думать о серьезном с утренней эрекцией.
Я слышу неожиданно звонок в дверь и чертыхаюсь, закрывая кран. Повязываю полотенце на бедра, отметив, что стояк я хер прикрыл, и высовываться из-за двери мне не стоит, и иду в коридор. Кого там черти принесли в такую срань? Сука, холодно. Надо было хотя бы вытереться.
Поворачиваю замок, открываю дверь, и…
Глава 11. Оксана
Поговорив с мамой, я откладываю мобильник и туплюсь в свое отражение в зеркале шкафа-прихожей. Взлохмаченная, не выспавшаяся, с красными глазами и помятой щекой красавица. Пытаюсь сообразить, почему европейский сынок Павла Георгиевича, привыкший к сервису, сам взялся за разбор мебели, но поняв, что ответ на этот вопрос я все равно не получу, плетусь в ванную. Моюсь под прохладным душем, думая о том, что будет, когда Васька вернется.