Я двигаюсь в ней, останавливаю себя, чтобы не отыметь ее грубо, собрав волосы в кулак. Возбуждение искрами пробегает по позвоночнику, пока эта маленькая стерва с невинными оленьими глазками извивается подо мной, елозя ручками по телу, и там, где она касается, будто вспыхивает огонь.
Хер знает, что у нее там за магия, но, кажется, стерва клеймила меня. Не уверен, что кто-то еще сможет так же приятно меня потрогать.
И даже кончает она с таким невинным личиком, что мне это немножко выносит мозг. Я успеваю выйти из нее, чтобы не кончить самому от ее бешеных влажных сокращений, и, кажется, у меня что-то переклинивает. Потому что я стаскиваю ее с кровати на колени, и киваю на член, который по-прежнему как, блядь, камень.
Она удивленно смотрит на меня затуманенным взглядом.
— Давай, нимфа, — хрипло произношу я, — теперь я хочу почувствовать твой рот.
Глава 13. Оксана
Я хлопаю ресницами. Чего он хочет?
Перед глазами маячит напряженный, чуть покачивающийся член, будто призывая меня к себе. Я приоткрываю рот от шока, и Кристиан, пользуясь этим, кладет ладонь на мой затылок.
Я упираюсь. Да за кого он меня принимает?!
Взгляд падает на отражение в зеркальной дверце шкафа-купе, и меня снова прошибает пот. К стыду примыкает восхищение. Я словно вижу себя глазами мужчины — желанной, интересной, сексуальной. Стройная, с достойными восторга изгибами тела. В меру взлохмаченная, что придает мне пикантности… и он… настоящий Аполлон. Высокий, мускулистый, чертовский красивый. Его горячие настойчивые пальцы медленно сжимаются, собирая мои волосы в кулак.
Задрожав, я поднимаю лицо и одними лишь губами шепчу:
— Пожалуйста…
По его лицу скользит тень. Она будто уносит с собой наваждение. Кристиан подхватывает меня под руки и поднимает.
— Прости, конфетка, — шепчет он, и я слышу в этом слове… уважение?
Я словно в каком-то трансе губами прилипаю к его рту. Мой поцелуй жадный, голодный, дикий. Внутри просыпается настоящая хищница. Я наслаждаюсь вкусом и запахом этого пагубного искусителя. Чувствую, как в моем панцире, где прячется истинное «я», появляется трещина.
Толкаю его на кровать и, завалив, вскарабкиваюсь верхом. Буквально оседлав его, перекидываю волосы на бок и вновь впиваюсь в его рот. Его руки пробираются к моей спине, пальцы пробегают по позвоночнику. Одна ладонь ложится на мою ягодицу и начинает ее мять, другая поднимается к шее. Я похожа на куклу в его сильных объятиях, но впервые в жизни быть безвольной рабыней мне дьявольски приятно.
Его член идеального до помутнения рассудка размера вторгается в меня с новой мощью. Мои стенки, еще не отошедшие от первого оргазма, пламенной волной накрывшего меня с головой, с радостью пропускают его на незримом КПП, и мелкий демоненок в моей груди продолжает прерванное торжество.
Нехотя отклеившись от мягких божественных губ, я поднимаюсь над Кристианом, и мои ноготки оставляют розоватые дорожки на его груди. Уголок его губ снова приподнимается, глаза чуть сощуриваются, и это придает мне уверенности.
Мужские руки сжимают и мнут мои бедра, а я, закатывая глаза, исполняю безумный танец, выгибаясь, ускоряясь и больше не сдерживая томные стоны.
Все мои напружиненные мышцы отпускает. Внутри рвутся натянутые струны. Цепи, в которые я себя добровольно заковала, становятся хрупкими.
Сквозь звон в ушах я слышу тихое рычание Кристиана. Он двигает бедрами все яростнее, подгоняя меня и, можно сказать, натягивая на себя.
Резко сбросив меня с себя, снова нависает сверху, врывается в мой рот языком, и я чувствую, как живот обжигает его горячее семя. Он смешивает поцелуй с пряным запахом нашего пота и своим хриплым дыханием. Я обвиваю его шею руками и абсолютно счастливая утопаю в некоем беспамятстве.
Но наступает момент, когда Кристиан сползает с меня, дотягивается до сигарет на тумбочке и закуривает прямо в кровати. Завалившись на спину рядом со мной, он выпускает вверх струю дыма, а я, дурацки улыбаясь, готовлюсь распрощаться с этим прекрасным сном.
Мое разгоряченное тело медленно остывает, и прохлада облизывает меня тонкими струйками. Вскоре становится холодно, на животе неприятно липко, а в комнате воняет сигаретным дымом.
Я начинаю трезветь и соображать, что произошедшее нифига не сон.
Господи…
Какой позор!
Я тяну на себя простыню, заворачиваюсь в нее, прикрываю даже нижнюю часть лица и немигающе таращусь на довольного Кристиана.