По заявлению социалистов, их «на удочку патриотизма не поймаешь». Но и русский народ не поймать им на удочку социализма. Нужно только, чтобы он понял и знал, во имя чего призывают его к бунту, мятежу и грабежу.
Уже приходится слышать разочарование революционных дел мастеров в русском народе. «Русские Ведомости» писали недавно (17 июля):
«В том самом вопросе, который сделался главным боевым кличем (революционной) агитации, в земельном, мечты и желания крестьян коренным образом расходятся с тем, что проповедует социал-революционная партия. Предполагали в крестьянине социалиста, между тем как мужик (оказался) заправским буржуа».
Не такие ещё разочарования и огорчения ждут революционеров в их самообольстительном социал-революционном «скотстве»...
«Проповедь социальной революции среди русского народа может иметь успеха ещё меньше, чем среди других народов. А до сего времени она успеха не имеет и среди других народов». («Московские Ведомости»).
Два слова о «Гонимых». Опять кровавые, полные ужаса дни в Седлеце, опять предсказания того же в Варшаве и опять крикливые толки об участии в этих погромах и предсказаниях о них правительственной власти в лице её местных представителей.
Далее этих поверхностных объяснений и обвинений не идут. Тем более, что обвинять всегда легче, и теперь особенно лестно обвинить именно правительство как корень всех зол на Руси.
Но если мы всмотримся глубже, то увидим, что обвинять войско, полицию, правительство в погромах — это то же, что обвинять их в какой-нибудь эпидемии... Взгляд, конечно, весьма близорукий, ибо еврейские погромы — явления исторические, вековые, и причины их очень глубоки.
Разбираясь в этих причинах и отыскивая способы избавления евреев от погромов, социалистический писатель Каутский, которого в ненависти к евреям нельзя заподозрить, советует им, прежде всего, отказаться от ветхозаветной религии, а потом уже дожидаться наступления социалистического строя, когда погромы будут невозможны.
Еврейство представляет собой вполне изолированную, замкнутую в себе самой массу в каком бы то ни было государстве. Душа еврейства — его ветхозаветная религия: она пополняет, устраивает всю его жизнь.
Эта ветхозаветная религия создала непоколебимое верование всего еврейского народа в свою богоизбранность среди всех людей на земле, в эту привилегию на особенную и единственную любовь Бога к одному только еврейскому народу.
Все люди — враги Бога евреев, а потому и враги евреев, а так как на этом взгляде построено учение Моисея — «око за око, зуб за зуб», то каждый еврей должен быть врагом всех людей как врагов его Бога.
Таков вполне противосоциальный, развращающий догмат евреев, вытекающий из их ветхозаветной истории, догмат, оправдывающий глубокую, бесчеловечную эксплуатацию евреями всех христиан вообще, а в особенности простецкого русского народа. Бесчеловечная же эксплуатация возбуждает в народе негодование и озлобление, которые, переходя через границы терпения, вызывают, наконец, и расплату с евреями в виде погромов. Стало быть, если евреи желают жить в мире с народом, они должны прежде всего отказаться от взгляда, что народ — их враг и должны прекратить свою эксплуатацию. («Русская Земля»).
м). Для завершения картины уже достаточно засвидетельствовать фактами, изобилующими на всём пространстве нашего несчастного отечества, но и в самом разнообразии своём внушающими лишь омерзение и ужас, но мы не в силах отказаться от некоторых ещё, новейших данных и на них закончим.
В Думе, как известно, было два «депутата» Френкеля — от Киева и от Костромы. Эти два еврея дополняли собою «депутата» от Москвы, еврея же, разумеется, Герценштейна. Таким образом три важнейшие в русской истории города образовали своими «избранниками» целый чесночно-кагальный букет...
Вот свежие данные о киевском Френкеле:
Уманский корреспондент «Киевлянина» сообщает подробности ареста бывшего «депутата» Френкеля и обстоятельства, при которых он произошёл. Последние заслуживают того, чтобы на них остановиться, так как рисуют во всей красоте фигуру одного из наших «лучших» людей, с крамольной деятельностью которых в Государственной Думе России невольно приходится теперь считаться.
Возвратясь после разгона Думы из Петербурга, Френкель никоим образом не мог примириться с тем, что революция уже не считается для России нормальным времяпрепровождением, и что Правительство серьёзно начало подумывать о порядке. Вместе с тем бывший депутат не желал расстаться и с уверенностью в своей «неприкосновенности», а потому немедленно же по возвращении в отчий дом принялся за усиленную революционную пропаганду среди крестьян.