Мы вышли по трапу к входу в здание. Тут никого не было. Один небольшой коридор, по бокам которого высокие стены. Одна дорожка к месту, где даже нет двери. Большие капсулы вдали отражают свет от своих стекол. Их восемь, по пути я успел насчитать.
— Дальше я предлагаю вам преобразиться, — сказала Марта
— Эм, а где вообще вход? — уже не выдержал я.
— Мы пойдем внутрь в других телах, в капсулах скопируют ваш разум и перенесут в тело Идеала. Забирайтесь в капсулы, все начнется автоматически.
— А если я не хочу расставаться с этим телом?
— Вы, Антони, просто боитесь. Помните — мы не умеем чувствовать, это не присуще нам.
— Даже так? Хорошо.
В действительности я боялся. Я не был роботом. Я знал это наверняка. И что бы случилось? Мои мозги могли бы расплавиться от электрического напряжения. Или же я мог бы потерять рассудок. Многое могло бы произойти. Неизвестность пугает сильнее, чем любая фобия. Хотя и любая фобия и даже страх неизвестности есть боязнь смерти. Но тогда уж я точно умирать не собирался.
Камера закралась и наполнилась кислородом. Его обильное количество заставило меня уйти в сон. По телу прошли мурашки, я даже не могу точно описать это чувство. Расслабление и беспокойство одновременно наполняли меня. Все дальше и дальше я уходил из мира людей. Потом все пошло слишком быстро. Дверца открылась, и я сделал первый шаг. Будто заново учился. И лишь пройдя пару метров, я понял, что не могу дышать. Где-то внутри я осознавал, что это не нужно сейчас, но это было инстинктивно, я чувствовал, как моя грудная клетка сжимается, чего не могло быть. К счастью Марта вовремя подбежала.
— Томсон, включи симуляцию в четвертом, — властным голосом объявила она по внутреннему каналу. Я слышал этот голос. Я слышал все голоса. Хотя слово «слышать» здесь не подходит. Я знал. Я будто это уже знал. Не было посредника между источником информации и приемником. Я уже знал. Я знал, что в здании семьдесят четыре этажа, на пятнадцатом проходит выставка инженерных технологий, что проект Морфей очищает память, стирая воспоминания по кусочкам, начиная с самых слабых. Я будто бы все это знал. В один миг. Больше миллиарда петабайт информации.
Стало легче. Я, почему то, чувствовал, что могу дышать. Чувствовал биение сердца.
— Что это?
— Мы внедрили тебе ощущение протекания процессов организма. Мы вынуждены попросить вас уйти, но Кэбби заинтересована пройтись этому месту только в вашей кампании, поэтому прошу за мной. Вы не первый из людей, которые пытались проникнуть сюда. Немногие проходили процесс переноса сознания. Вам повезло. Но вас выдала потребность в дыхании.
— Я особо не заметил изменения в восприятии.
— Это все симуляция. Оператор внушает вам, что вы все еще человек. Я и Кэбби, например, видим и слышим совсем иначе.
— Как?
— Томсон, отключи ограничение сенсоров в четвертом.
Я погрузился во тьму. Постепенно я ощущал определенные световые и звуковые волны. Их становилось все больше и больше. Десятки, сотни, тысячи. Словно не было ограничений восприятия информации. Каждый волосок, что тянулся из источника помех, переплетался с другим. Волны шли все плотнее и границы их сильнее размывались. Они отражались от поверхностей, постепенно создавая все более четкую картину окружения. Я одновременно видел и слышал все вокруг. Не различал цвета, но понимал, что пол желтоватого цвета, а окантовка серого.
— Ну что ж, мисс Саммерфол для вас экскурсия окончена. Если надумаете прийти к нам за очищением, примем вас с распростертыми объятьями.
— Как? Уже все закончилось? Я даже ничего не видел.
— Вы мистер Мор находились тут больше часа, вникая в жизнь Идеала.
— Честно говоря, нахожу это весьма интересным.
— Увы, не для вас это создавалось.
— Ну, тогда прощайте.
— Прощайте, Антони, а вам, Кэбби, до встречи.
Мы ушли. Нас ждала обыденная жизнь в мрачном месте. И это действительно было так — дождь шел бесперебойно три дня. В звукоизолирующей квартире было все также, но за окном я видел тьму. Даже тогда я осознавал, что такая же тьма охватывает мое сердце. И под тьмой я принимаю все плохие и личностные мысли, которые могут принести вред другим. Их надо было гнать, но сил уже не было. Второй день дождей я часами бродил по комнате в поисках решений. За то время я впал в апатию, не хотелось никуда идти больше. Я все переживал, что она согласится на очищение. Надо было навестить подругу, узнать, как проходят ее дни отчаяния. Я всегда так называл дни дождя.