В самом деле, благородные леди ведь не дают волю эмоциям на публике. И уж тем более, Лалии не пристало знать, насколько сильно возненавидела Камилла свою красоту за последнюю неделю.
Невольно девушка вспомнила, как позавчера, не выдержав, запустила в отражение графином. Зеркало разлетелось на мелкие осколки, а сама она сидела на полу, с порезанными руками и ступнями, с каким-то мрачным удовлетворением рассматривая изломанное отражение. Вот только, когда отец посчитал цену разбитого зеркала, вся злая радость сошла на нет.
- Вам не нравится? Если желаете, я могу пришить еще кружев на лиф. У меня с собой как раз совершенно случайно оказались этарийские кружева. Все вокруг просто с ума от зависти сойдут! - предприняла еще одну попытку сохранить, а то и приумножить свой заработок портниха.
- Нет, все чудесно. Спасибо за работу, - Камилла расплылась в дежурной улыбке. - Сколько, говорите, с меня причитается?
Рассчитавшись с Лалией и буквально вытолкав ее за дверь, Камилла опустилась на пол прямо в платье. О том, что пышная юбка непременно помнется, и половина трудов портнихи пойдет насмарку, девушка не слишком беспокоилась. Собственно, будь ее воля, она бы вовсе предпочла рубище - этот наряд куда больше отразил бы отношение к происходящему. Вот только отец... С его слабым сердцем доктора строго-настрого запретили всякое волнение, а страдания единственной дочери здоровья точно не прибавят.
- Не дождутся! - стиснув кулаки, Камилла решительно поднялась.
Шагнула к туалетному столику. Лалия оказалась права, она действительно выглядела излишне бледной. Вот только причина кругов под глазами и искусанных губ крылась отнюдь не в несчастной любви. Собственно, сейчас Камилле вообще было не до подобных глупостей, зато решение существовало одинаковое.
С помощью румян и пудры удалось добиться естественного цвета лица и румянца на щеках. Окинув отражение долгим взглядом, девушка улыбнулась ярко-красными губами и отложила помаду. Завершающим штрихом стали духи.
Приподняв юбки, Камилла вышла из спальни. Дойти до парадного зала девушка могла бы и с закрытыми глазами, за семнадцать лет, проведенных в доме, она выучила здесь совершенно все, вот только сейчас смотрела по сторонам с таким видом, будто оказалась в поместье в первый раз.
Мраморная лестница с широкими ступеньками. Помнится, пятилетней, Камилла ураганом носилась по дому и, увлекшись, поскользнулась на только что вымытых ступеньках. Подвернула ногу, сильно расшибла локти, а еще вдобавок получила нагоняй и на целую неделю осталась без сладкого.
Очень долгое время эти воспоминания вызывали злость и раздражение. Девочка искренне считала, что само падение оказалось достаточным наказанием, и никак не могла понять, чем руководствовались родители, придумывая еще одно. Вот только сейчас старые обиды вызывали лишь легкую грусть.
Камилла провела рукой по перилам, тщательно пытаясь сохранить в памяти ощущения холодного камня. Перевела взгляд на висящие картины. Мать была без ума от живописи и постоянно покупала новые и новые полотна, причем чаще всего изображающие морской пейзаж. А вот отец был без ума от матери и не уставал приглашать художников, чтобы они рисовали ее портреты.
Тогда это казалось совершенно ненужным. Камилла помнила, как мама жаловалась, что ужасно скучно часами стоять без движения и вообще, она живая гораздо интереснее любого рисунка. А спустя несколько лет слегла с лихорадкой, и портреты остались единственной памятью о матери…
- Камилла, ты само очарование! - отец уже встречал ее у лестницы.
Облаченный в черный камзол, он выглядел почти так же гордо и величественно, как на портере, написанном на свадьбе. Разве что черные волосы наполовину поседели, да на лице прибавилось морщин. Зато синие глаза ничуть не утратили блеска, и в них по-прежнему светилась огромная любовь.
- И прекрасно держишься, - а это уже шепотом, сопровождаемым ободряющим взглядом.
- Благодарю, лорд Монлер, - девушка присела в реверансе, а после подала руку отцу.
Правда, стоило подойти к массивным, ведущим в зал дверям, как вся выдержка Камиллы куда-то улетучилась. Задрожали колени, внутренности сжались в тугой ком, а перед глазами всё поплыло.