А может быть, им обеим удалось выжить после первой волны торговли людьми после падения стены.
Best friends forever.
В таком случае вполне вероятно, что мужчина, которого встретила Надя, имеет отношение к их общему прошлому. Этот незнакомец.
Пока Бергер сидел вот так и занимался скучной частью расследования, время неумолимо шло вперед. Надя Карлссон, вне всяких сомнений, находилась сейчас в каком-нибудь грязном подвале, истязаемая негодяем; Бергер чисто физически ощущал, как секунды раздирают на части его тело. Как стрелки на часах, которых у него больше нет. Все свои наручные часы он продал. Продал свою душу.
Придется пойти другим путем.
Отилия. Какое необычное имя. Однако поисковая система действительно нашла Отилию Гримберг в Акалладалене. Должно быть, это она. Возможно, она что-то видела во время ночных прогулок с «чертовым псом». Добавить к списку примитивной работы, на которую вечно не хватает ресурсов.
Зазвонил телефон. FaceTime. На дисплее — Самир, некогда самый многообещающий подчиненный Бергера. Теперь его «повысили» до начальника дорожной полиции.
На дисплее появилось любопытное лицо Самира с щетиной, достойной легавого в нарочито плохо сидящей форме, скучающего на должности, не соответствующей его высокой квалификации. Бергер передал регистрационный номер машины и попросил выяснить насчет камеры. Правда, выяснить ничего не удалось.
— Наверное, в ней установлен передатчик, — сказал Самир и почесал подбородок.
— Но она в шести метрах над землей, — возмутился Бергер. — Металлический фонарный столб. Давненько я не лазал тайком по столбам.
— Возьми на прокат автокран, — посоветовал Самир. — Отпечатков нет?
— Где мне их взять? На ручке калитки?
— Как же ты морально устарел, — просиял Самир. — Но не мог же ты забыть, что первый шаг в том, чем ты сейчас занимаешься, — проверить отпечатки пальцев.
— Ты не знаешь, чем я сейчас занимаюсь.
— Ты как открытая книга, Сэм.
— Ты тоже, Самир, — рассмеявшись, ответил Бергер. — Сидишь там, весь такой в форме, и предлагаешь мне взлом? Может, хочешь присоединиться?
— Ничего такого я не предлагаю, — спокойно возразил Самир. — Я позвоню, если автомобильный номер где-то засветится. Найди ее, Бергер.
Изображение Самира, буквально сканирующего Бергера, резко пропало.
Неужели Сэм Бергер и правда настолько читаем?
Он ведь ни словом не обмолвился по поводу того, чем занимается.
Бергер продолжил поиск информации о Микаэле Карлссоне, молодом человеке, который в девяносто втором году женился на Украине на еще более юной Наде.
Благодаря углубленному поиску выяснилось, что Карлссон страдал «умственной отсталостью», всю жизнь провел в учреждении, у него врожденная аномалия нескольких внутренних органов. Умер в возрасте двадцати восьми лет от сердечной недостаточности. Естественной смертью.
Мужчина, который в двадцать шесть лет на Украине дал красавице Наде Икс свою фамилию, был, как бы раньше сказали, дурачком. Как такое возможно?
Оказалось, что интернат «Винтербу» вел активную жизнь до самого своего закрытия в конце девяностых. Его обитатели ездили на экскурсии и в путешествия. Надо разузнать подробнее. Бергер попытался добыть сведения о владельцах, персонале, пациентах, найти свидетельства о мероприятиях, но дело было в начале девяностых, цифровизация только начиналась, поэтому в сохраненной информации имелись большие лакуны.
Количество пациентов-мужчин варьировало от восьми до десяти. В те годы интернат возглавлял некий Юханнес Эдборг, о нем больше ничего найти не удалось. Поскольку глобальный процесс приватизации тогда еще не завершился, интернат «Винтербу» принадлежал муниципальным властям.
Бергер нашел упоминание о поездках на Готланд и на Лофотенские острова — уже очень смелые мероприятия, но боже мой — Украина? Украина в самые хаотичные месяцы после распада Советского Союза? Не самое очевидное направление для группы людей с умственной отсталостью.
Умственно отсталых, однако не объявленных неправоспособными.
Бергер взглянул на бухту и кивнул сам себе. Вероятно, речь идет о жертвах первой волны торговли людьми, до того, как деятельность приобрела промышленный размах. Мафия еще только прощупывала пути миграции и рынок, это была пробная партия — легально ввезенные женщины, замужем за парнями, которые никогда не будут на них претендовать.