Мэтью содрогнулся от мысли об этом, потому что не было способа избежать суровой правды. И все же, все, о чем он мог думать сейчас, это книга, которую необходимо было в кратчайшие сроки вернуть, чтобы по формуле Джентри смогли восстановить противоядие для Берри, а противник, у которого эта книга находится, смертельно опасен.
— Мне нужно идти, — только и выдавил он, поднявшись со своего места.
— Пожалуйста, Мэтью! Пожалуйста! — с мольбой закричал Ди Петри, когда молодой человек понуро побрел в сторону двери. — Не отворачивайтесь от нас!
С воспоминаниями о последних рисунках Берри в сознании, Мэтью направился к стойлам. Он нашел себе коня, которого уже подготовили для него. Седельные сумки, в которых содержалось все необходимое для путешествия: порох, пистолеты, дополнительные кремни, еда — также были подготовлены. Джулиан Девейн с рапирой, закрепленной в ножнах на боку, облаченный в кожаный плащ и темно-зеленую треуголку, наклоненную под небольшим углом, ждал своего партнера, готовясь оседлать свою лошадь. Он проворно вскочил в седло, поставил сапоги в стремена и, не говоря ни слова, направился к воротам. Мэтью последовал за ним.
По пути молодой решатель проблем оглянулся на дом Фэлла и заметил фигуру профессора на балконе, наблюдающую за тем, как его всадник авангарда отправился на миссию. Мэтью подумал о Хадсоне, запертом в камере в подземелье, и предположил, что вскоре там будет больше света, потому что наркотик, порождающий страх, ему больше не давали. Больше ни Мэтью, ни Девейн не оглядывались назад.
У самых ворот, уничтоженных прошлой ночью атакой Кардинала Блэка, разместился в качестве баррикады упомянутый Джулианом вагон. Он загораживал путь, поэтому Мэтью последовал за Девейном, который знал дорогу, проходящую мимо стены Прекрасной Могилы.
Вдалеке, на расстоянии многих миль, возвышались голубоватые силуэты гор. На несколько сотен ярдов вокруг деревни Фэлла земля представляла собой неприглядное серое болото с темно-серыми, коричневыми и желтыми прожилками тропинок, заросших высокой травой, в которой, вероятнее всего, скрывалась трясина. По пути встречались потрепанные ветром деревья, словно вымаливающие милосердия у этого сурового края. Дорога тянулась с юго-востока на северо-запад, и распознать ее временами было непросто. Впереди на пути двух всадников возвышался лес.
Они прошли совсем небольшое расстояние, когда Девейн пришпорил свою лошадь и заставил ее встать на пути у коня Мэтью, преградив ему путь.
Фиолетовый синяк над правым глазом Джулиана несколько побледнел, но на левой скуле несколько ушибов сплавились в один уродливый кровоподтек. Рот его неприязненно искривился, и он заговорил.
— Ты понимаешь, что это самоубийственная миссия, да?
— Я понимаю, что это миссия, — ответил Мэтью. — И я не считаю ее самоубийственной.
— Тогда ты куда больший идиот, чем я предполагал. И вот ты втянул в это меня! — он потянулся своей рукой в черной перчатке под плащ, вытащил четырехзарядный пистолет. — Стоит мне убить тебя прямо сейчас или чуть позже, а профессору сказать, что это было пустяковым делом?
— Лучше чуть позже, — спокойно отозвался Мэтью. — Охранники на стене могут запросто услышать звук выстрела с этого расстояния.
Девейн направил свою лошадь вперед, но подождал, пока Мэтью поравняется с ним и поедет рядом. Железный лист облаков надвигался на них.
— Слушай сюда, Корбетт, — процедил Девейн. — Ты мне не нравишься, мне не нравится эта чертова ситуация, в которую ты меня втянул, и если каким-то образом мне удастся выжить, я заставлю тебя заплатить. Но пока что я буду делать все возможное, чтобы выполнить задание, потому что таков мой принцип, и от него я не отступаю. А потом… — он помедлил. — Я убивал множество раз и большинством смертей я наслаждался. Если мне придется убить тебя, я это сделаю. И это тоже будет делом принципа. Ты понял?
— Без сомнения, — кивнул Мэтью.
— Я плохой человек, — сказал Девейн. — Просто, чтобы ты знал.
И снова — без сомнения, подумал Мэтью, но предпочел сохранить молчание.
Затем Девейн убрал пистолет и рысью направил свою лошадь на северо-запад. Мэтью последовал за ним, щелкнув поводьями, понимая, что пойдет на все, чтобы спасти женщину, которую любит и заставить убийцу, который устроил расправу над Черноглазым Семейством, заплатить за это злодеяние, потому что своему погибшему другу он это пообещал.
Они продолжали двигаться вперед — хороший человек и плохой человек — без оглядки и без сомнения сквозь этот уродливый пейзаж.