Волна погрома дошла до нашего дома под вечер. Завелись-то они еще днем, но на то, чтобы разграбить три улицы, разделявшие нашу и сарацинскую части города, у них ушло несколько часов. Когда первый тяжелый удар сотряс дверь вайнштейновской квартиры, как раз темнело. А темнеет в наших краях быстро. Сквозь щель в ставне я видел, как катится за горизонт багровый диск солнца. Все наши были в сборе, сидели во внутренней комнате. Эли с женой Мариной и дочерью Эден, Сарит с детьми, Вайнштейн и я. Узкое оконце мы заложили мешками с землей, подперли матрацем с двуспальной кровати — чем не крепость? Вдоль стен, примерно мне до пояса, тоже обложились мешками.
Завелись сарацины шумно. До Песца наш город считался образцовым примером мирного сосуществования сарацин и нас. Они компактно проживали в нескольких районах города, преимущественно в нижней его части. На случающиеся то там, то здесь драки и поножовщину полиция закрывала глаза, и чувствовали они себя вольготно. Не то, что в резервациях южнее. Но любить они нас от этого не стали. Всем нам было понятно, что они лишь ждут удобного случая. И вот он им представился. Утром с башни молельни заорал матюгальник. Орал долго, до хрипоты, через слово поминая какую-то Аллу. Сразу стало понятно, что это не к добру, и я сразу согнал всех своих к Вайнштейну в квартиру. Потом прибежал Эли с женой, весь в поту. Рассказал, что собралась большая толпа сарацин с дубьем и стволами, она идет по улице, и громит все подряд. Народ, видя такую картину, наладился в бега. Мимо нашего подъезда то и дело кто-то пробегал вверх по улице, теряя на ходу пожитки. Эли, было, хотел и нас увлечь в бега, но я изложил ему свой план, и он остался. В принципе, можно было и смыться — бензин еще был, все припасы укрыты под полом но, во-первых, тогда пришлось бы бросить уже разложенные на крыше солнечные панели, которые могли потоптать сарацины. И тогда прости — прощай электричество. Во-вторых, еще чего — бегать из собственного дома, пусть даже это и съемная хата. Я и женщин с детьми никуда отправлять не стал. Если уж нам суждено сдохнуть, сдохнем все вместе. Все равно без мужчин в прекрасном новом мире шанс выжить у женщин с детьми стремился к нулю. А еще у меня были планы на стволы, что несли сарацины. Они этого еще не знали, но эти стволы уже были мои, оставалось только объяснить это сарацинам.
Скоротали время за игрой в преферанс. Расписали ленинградку на 20 очков. Все заметно нервничали, Эли не мог сосредоточиться на игре, даже Вайнштейну было не по себе. Женщины с детьми сидели в комнате, Сарит дрожащим голосом что-то рассказывала, сказку им читала, что ли?
Шум разлетающихся витрин, грохот летящей из окон мебели, разбиваемых машин, выстрелы, вопли погромщиков приближались. Погром катился к нашему дому точно волна. Сарацины подготовились основательно, они взяли трубу, повтыкали других труб поменьше, чтоб торчали с боков, наподобие ручек, и залили бетоном. Когда я увидел в щель шестерых сарацин, идущих по улице с этим агрегатом, мне стало не по себе. Особенно, если учитывать, что вокруг их было столько, что я даже приблизительно не смог их подсчитать. Толпа. Сначала они пошли к соседям Вайнштейна, тех, понятное дело, уже и след простыл. В глазок я увидел, как они подошли к двери напротив, отошли, лениво раскачали таран и за два удара выбили железную дверь вместе с косяком. Дверь-то железная, да вот косяк дверной держится на соплях. Часть сарацин с гортанными воплями хлынула внутрь, а остальные, даже не развернув таран, подняли его, точно так же раскачали и ударили в нашу дверь. Все сотряслось, посыпался песок. Но дверь устояла. Дверь у нас была не простая. Я усилил ее дополнительным стальным листом, а косяк крепился не к стене, а к широкой, уходящей в стены, стальной раме. Удар, другой третий — ноль эмоций. Сюрприз номер раз. Но с этим пора кончать, а то, и правда, дверь нам погнут. Изображая страх, я нарочито тонким голосом прокричал из-за двери:
— Чего вам надо? Уходите, пожалуйста! Я полицию позову! — Сарацины на секунду замолчали, а потом разразились возбужденными воплями.
— Аткривай, собак! Аткривай, а то хужи будэт! — гоготали они. Я тем временем подтянул к себе девайс, который сделал еще до Песца. Простой, но эффективный, эдакая мегабрызгалка. Подтянул, и заработал насосом, поднимая давление в канистре. — Аткривай, ситрилять будэм!
— Сейчас, сейчас открою, — прокричал я им, придав голосу испуганные интонации, — будет вам и белка, будет и свисток, — пробормотал себе под нос. Потом пальцем выбил цилиндр глазка наружу, быстро вставил на его место наконечник шланга и нажал на рычажок. Горючая смесь из канистры стала разбрызгиваться, заливая лестничную площадку, и всех, кто там столпился. А столпилось немало — предвкушая развлечение — как же, щас кого-то «рэзать будим», сарацины набились плотно. И из соседской квартиры вышли.