– Герыч, сигареты, бухло. Что еще?
– Иногда чуть-чуть кокаина. Теперь уже реже.
– Что еще?
– Все.
– А твоя подружка тоже употребляет?
– Нет, она чемпионка по баскетболу. Я же вам говорила. Она правильная и крутая. Она потрясающая.
– Она знала, что ты употребляешь?
– Нет, я сказала, что у меня рак. Она ничего не знала.
– Сколько это продолжалось?
– С Рождества.
– И она тебе поверила. Ты нагородила всякой чуши, и она тебе поверила.
Элиза захихикала.
– Да, я ей поверила, – сказала Патти.
Отец даже не взглянул в ее сторону.
– А это что еще? – сказал он, показывая на голубой альбом.
– Это мой альбом “Патти”, – объяснила Элиза.
– Похоже на какую-то фанатскую тетрадь, – заметил отец матери.
– Она сказала, что бросает тебя, и ты заявила, что покончишь с собой, – подытожила мать.
– Что-то вроде того, – кивнула Элиза.
– Фанатизм какой-то, – прокомментировал отец, листая страницы.
– Ты и правда собиралась покончить с собой? – спросила мать. – Или это была просто угроза?
– В основном угроза.
– В основном?
– Ладно, я и не собиралась умирать.
– Но ты же понимаешь, что мы должны воспринять это всерьез. У нас просто нет выбора, – сказала мать.
– Я, пожалуй, пойду, – вмешалась Патти. – У меня утром занятия, так что…
– Какую разновидность рака ты себе выдумала? – спросил отец. – В какой части тела?
– Лейкемия.
– В крови, значит. Выдуманный рак крови.
Патти положила шприц и героин на кресло.
– Я положу сюда, хорошо? – сказал она. – Мне уже пора.
Родители посмотрели на нее, переглянулись и кивнули. Элиза поднялась с дивана.
– Когда мы увидимся? Ты придешь завтра?
– Нет, – ответила Патти. – Не думаю.
– Подожди! – Элиза подбежала и вцепилась Патти в руку. – Я все испортила, но я поправлюсь, и мы снова будем дружить, ладно?
– Ладно, – солгала Патти. Родители направились к ним, чтобы отцепить свою дочь.
Небо прояснилось, и температура поднялась до нуля. Патти жадно дышала, и чистый воздух лился в ее легкие. Свобода! Свобода! Больше всего на свете ей хотелось отмотать время назад и снова сыграть против Калифорнийского университета. Даже в час ночи, даже на голодный желудок она чувствовала, что способна победить. Она помчалась по улице Элизы, и в ушах ее звучали слова тренера – впервые за три часа, которые прошли с того момента, как они были произнесены. Тренер говорила, что это всего лишь игра, что у всех бывают неудачные дни, что завтра она снова будет в норме. Патти твердо вознамерилась плотнее, чем когда-либо, заняться поддержанием формы и тренировками, ходить с Уолтером в театр, сказать своей матери, что она рада за сестру. Вознамерилась стать лучше во всем. Охваченная восторгом, она не смотрела под ноги и заметила черный лед на тротуаре только тогда, когда ее левая нога ужасающим образом поехала куда-то в сторону, и, разбив ко всем чертям колено, она рухнула на землю.
Последующие шесть недель прошли однообразно. Она перенесла две операции – вторая понадобилась из-за того, что во время первой ей занесли инфекцию, – и в совершенстве выучилась ходить на костылях. Ее мать прилетела на первую операцию и разговаривала с врачами как с необразованными провинциальными мужланами. Патти пришлось извиняться за нее и быть особенно любезной, когда мать выходила из комнаты. Когда оказалась, что Джойс, возможно, была права, не доверяя врачам, Патти так расстроилась, что сообщила матери о второй операции лишь накануне. Она уверила Джойс, что той нет нужды прилетать – за ней здесь присматривают все друзья.
Уолтер Берглунд научился у своей матери ухаживать за больными женщинами и воспользовался временной неподвижностью Патти, чтобы вновь обосноваться в ее жизни. После первой операции он принес ей четырехфутовую норфолкскую сосну и предположил, что живое дерево понравится ей больше, чем срезанные цветы, которые все равно долго не протянули бы. После этого он навещал Патти почти каждый день – за исключением выходных, когда он ездил в Хиббинг помогать родителям. Он быстро очаровал ее друзей по спорту. Неказистым подружкам нравилось, что он слушает их внимательнее, чем парни, озабоченные лишь своей внешностью, а Кэти Шмидт, самая умная подруга Патти, объявила, что Уолтер так умен, что мог бы работать в Верховном суде. Спортсменки не привыкли находиться в обществе мужчины, с которым им было бы так комфортно, который бы так легко общался с девушками в перерывах между занятиями. Все видели, что он без ума от Патти, и все, кроме Кэти Шмидт, считали, что это потрясающе.
Кэти, как сказано выше, была умнее остальных.