====== Глава 28 ======
Ник поднялся только к середине дня. У него дрожали ноги, на них невозможно было ходить, будто эти важные конечности вдруг стали пластилиновыми и сгибались под весом своего хозяина вдвое. Подойдя к зеркалу, омега обнаружил несколько свежих засосов, причем ярко-лиловых. Волосы спутались и торчали в разные стороны. Шальной взгляд. Да любой, кто сейчас посмотрит на Ника, сразу поймет, чем и как долго они с Риком занимались этой ночью. Флакончик, кстати, так и валялся где-то у правой ножки кровати. Парень поднял его и вдохнул запах масла, вздрогнув. В горле мгновенно пересохло. Омега мотнул головой и стал одеваться. И когда он таким сентиментальным стал? Видимо, когда влюбился. Удивительно. Парень так боялся этой болезненной зависимости, привязанности. А теперь не понимал, как же можно по-другому? Как можно просыпаться одному? Как? Как можно любить Даунхерст, если в нем нет Ричарда? Как можно вообще жить без всего этого? Ник боялся представить, как существует Эрик без любимого. Омега бы не выдержал. Либо сошел бы с ума, либо бросился бы со скалы. Помыслить страшно. Как не странно, но парень с детства боялся смерти, но жизни без альфы он боялся еще больше. По сравнению с этим, окончание жизненного пути казалось незначительным событием. И потому, как Рик смотрит на Ника, парень понимал, что мужчина ощущает тоже самое. Два одержимых. Сумасшедших. Ник спустился в столовую. Она оказалась совершенно пустой. Только на столе стоял завтрак для него. Омега взял горсть сушеных яблок, булочку и направился искать Ричарда. Тот обнаружился в маленькой светлой гостиной. Любимое место омеги-отца Николаса. Ричард сидел на низком диване с деревянными подлокотниками и записывал что-то в счетные книги. – Проснулся? – спросил он, не поднимая головы от книг. – Как видишь, – омега подсел к мужу, – Что ты так долго записываешь туда? Я за неделю управлялся. – Любовь моя, я переписываю уже имеющиеся сведения. – Зачем, Рик? Книги еще долго прослужат. – Ник, – мужчина оторвался от созерцания цифр, – вот ты понимаешь вот это слово? – тут он ткнул пальцем в длинную цепочку закорючек. – Конечно. Что тут не понятного? Написано: двадцать голов скота. – А я вижу: дверца, дальше неизвестное мне слово, а затем Сократ. – То есть ты хочешь сказать, что я плохо пишу? – угрожающе спросил омега. – Нет. Просто то, что ты пишешь, можешь прочесть только ты. – Замечательно. Двадцать лет писал так – и все было нормально.... – Позвольте вмешаться, – произнесла вошедшая миссис Лу, – но сэр Ричард прав. Николас, то что вы пишете действительно невозможно читать. – И вы молчали? – утвердительно произнес Ник. – Не хотелось вас расстраивать, – извиняющимся тоном сказала пожилая экономка. – Замечательно. Просто прекрасно. Все против меня. – Ник, не обижайся, – Рик погладил супруга по спине. – Я не обижаюсь. Просто как представлю, сколько времени все вы мучались... Кошмар. И куда смотрели мои учителя? – Не представляю, – Рик пожал плечами, улыбнувшись, – Миссис Лу, у вас к нам какое-то дело? – Ах да, гонец письмо привез, – экономка протянула конверт с характерной сургучной печатью и вышла из комнаты. Ник вскрыл письмо и принялся читать. Рик встал за его спиной. Здравствуй кузен Николас. У нас все просто замечательно. Надеюсь у тебя по-прежнему все хорошо. Завтра мы будем в Даунхерсте. Если ты не возражаешь, останемся на пару дней. Хотелось бы видеть. Эдмунд Даунхерст. Ник нахмурился, скомкал письмо и швырнул в нетопленный камин. – Что случилось? – спросил Рик. Он редко видел мужа настолько раздосадованным. – Они приедут завтра. Что-то назревает. – Не накручивай себя. – Я не накручиваю. Фраза Эдмунда: у нас все просто замечательно. Это наш с ним шифр детства. Это значит, что ничего не замечательно. А полностью наоборот. – Вы были дружны в детстве? – Настолько, насколько это возможно в нашем положении, – поймав непонимающий взгляд Рика, продолжил. – Летом отец отсылал меня к дяде на пару недель, чтобы я общался с Трэвисом. Чтобы я становился мужчиной, учился отстаивать себя и так далее. Но с Трэвисом мы сразу не сошлись. Я пытался подружиться, но его вечные странноватые оскорбительные шутки, которые он отпускал на чей угодно счет, меня откровенно раздражали. А жестокие игры всегда вызывали только отвращение. Мне не нравилось ловить жуков и лягушек, а потом мучить их. Как-то Эдмунд притащил бездомного щенка. Трэвис отнял его у брата и убежал, крича на ходу, что он сделает с несчастным животным. Эдмунд его, конечно, догнать не смог. Он его умолял ничего не делать с собакой. Трэвис же только хохотал. Тут я потребовал вернуть щенка Эдмунду. Слово за слово и через полчаса нас разнимал дядя. Мы так подрались, что на следующий день даже не показывались друг другу на глаза. С этого дня мы медленно, но верно становились врагами. Последний раз отец меня отправил к дяде лет в двенадцать. К тому моменту я уже полностью не переваривал Трэвиса, а он меня. Мы жутко дрались. Он, естественно, как альфа был крупнее меня. Доставалось знатно. Но и он целым не оставался. – А Эдмунд? – А Эдмунд брата откровенно боялся. Трэвис как бешенный пес, чувствует страх – тут же бросается. – И их отец не прекратил это безобразие? – Как тебе сказать... – замялся Ник, – Он, конечно, ругал Трэвиса, но это было настолько несерьезно. Кузен признает только силу, и его отец об этом знал. Но ничего не делал, тем самым развязывая ему руки. Дядя ругал его, Трэвис говорил, что ему жаль, а на следующий же день все начиналось заново. А омеги-отца у них нет. Знаю только, что он просто ушел от мужа. Сбежал. Когда? Понятия не имею. – Ник, у меня слов нет. Как ты в таких условиях вырос нормальным человеком? – А кто сказал, что я нормальный? У меня свои проблемы. Рик кивнул и поцеловал Ника. Нежно так, ласково. Когда они оторвались друг от друга, Рик произнес: – Если эти ...люди приезжают завтра, надо привести Даунхерст в такое состояние, чтоб твой дядя с места не мог сойти от потрясения. – Угу. Ник легко прикоснулся губами к щеке Ричарда, и тот вышел. Парень покинул гостиную и отправился на тренировочный плац. Он уже целую неделю там не был, а муж между прочим, свое утро начинает с хорошей тренировки. Да и Трэвис приезжает. Все теперь взрослые люди. Но от этого только хуже. * * * Даунхерсты приехали к середине следующего дня. Николас взял супруга под руку, и они вышли во внутренний двор. Эдмунд приехал в маленьком одноместном фаэтоне, а дядя и Трэвис – верхом. За несколько лет дядя ничуть не изменился. Все такой же могучий заматеревший пышущий здоровьем мужчина. Только в каштановых волосах появилась сединка. Ричард же наблюдал за Трэвисом. Тот совсем не был похож на отца. Альфа нарисовал себе образ некрасивого молодого альфы, неуклюжего, похожего на старого медведя. Но Трэвис был фантастически, неимоверно красив. Рик вообще первый раз в жизни видел настолько красивого альфу. Волосы цвета расплавленного золота блестели на солнце, волнами спускаясь до самых плеч. Он походил на молодого полного сил хищника, самого сильного, самого быстрого, самого опасного. Лицо было идеальным. Ожившая мечта любого омеги. Только вот серые глаза этой ожившей мечты смотрели холодно и расчетливо. Эдмунд был точной копией своего брата. Только изящнее и меньше. И еще красивее, хотя это мало представлялось возможным. Его отец помог ему сойти со ступеньки фаэтона, все семейство предстало перед супругами. – Добро пожаловать в Даунхерст, – звучно поприветствовал гостей Ричард. – Благодарю вас, – произнес старший Даунхерст, пожимая руку альфы, – Николас, – кивнул он парню, тот кивнул в ответ, – сэр Ричард, позвольте представить вам моих сыновей. Трэвис, – молодой альфа наклонил голову, – и Эдмунд, – омега слегка поклонился. – Мы рады всех вас видеть, – светским тоном сказал Ник, – Предлагаю наконец пройти в замок и пообедать. Или вы хотите отдохнуть? – Мне отдых не нужен, кузен, – бодро ответил Трэвис, – А тебе, Эд? – Я бы хотел отдохнуть, -произнес омега. Голос у него был мягкий и тихий. – Конечно, я провожу тебя, – сказал Николас, – пойдем. Надеюсь, никто не возражает, чтобы я оставил вас в обществе моего мужа? – Разумеется, нет, – ответил старший Даунхерст. Ричард увел гостей на террасу, а Ник с Эдмундом отправились наверх. Они молча дошли до гостевой спальни, Ник отворил дверь красивым витым ключом, и омеги вошли в комнату. Она была не очень большой, но светлой. Два больших окна с кремовыми шторами, кровать с балдахином, шкаф, тумбочка и изящный письменный стол с несколькими стульями. Вся эта мебель была расставлена так, чтобы не уменьшать пространство. Багаж Эдмунда уже внесли и поставили около кровати. Парень вздохнул полной грудью, снял дорожный сюртук и сел на кровать. – Ты так изменился Ник, – произнес он. – А ты стал еще красивее. – К несчастью, – грустно улыбнулся Эдмунд, – Ты же знаешь, я всегда ненавидел свою внешность. – Знаю. Но что поделаешь. Я ненавидел свою природу, а вот все как обернулось. – Ты счастлив в браке? – внимательно взглянул в лицо омеге парень. – Так счастлив, что боюсь дышать, лишь бы не спугнуть это счастье. – А говорил замуж никогда не выйдешь... – Я и не собирался. Видимо, Боги решили распорядиться мной иначе. За что я им безмерно благодарен, – Ник взял стул и сел в него напротив омеги, – Дядя еще не выдает тебя замуж? – Не знаю. Он со мной ничего не обсуждает. – Жаль. Знай только, если избранник тебе не понравится или ты испугаешься его, то можешь смело ехать сюда. Я всегда приму тебя. – Спасибо, – как-то грустно поблагодарил Эдмунд, и Ник понял, что парень никогда не побежит к нему, ища убежища. – Ты хотел мне что-то сказать? – тихо спросил Ник. – Хотел. Я не знаю, что происходит, но чувствую беду. Просто чувствую. Трэвис стал вечно чем-то занят. То над картами какими-то сидит, то оружие просматривает. На тренировках пропадает и устает там так, что даже меня не подкалывает. – Может быть решил сменить образ жизни? – с сомнением спросил Ник. – Трэвис? – усмехнулся Эдмунд, – Он неисправим. Что-то он задумал. – Но причем тут мы с Ричардом и Даунхерст. – Да притом, что это он предложил заехать сюда по дороге. А он ведь Даунхерст не любит. – Не любит, – эхом отозвался омега, нахмурившись, – Думаешь, замыслил какую-нибудь гадость? – Очень даже возможно. – Но что? – А вот это я уж не знаю. Думай, кузен, ты же у нас голова. – Эдмунд, не принижай себя, – серьезно сказал Ник. Омега лишь плечами пожал в ответ. Видно, что он не поверил. – Дядя говорит тебе, что красота – это все, что есть ценного в тебе? – спросил омега. – Начнем с того, что отец мне ни разу про мою ценность не говорил. Его отношение к омегам тебе хорошо известно. Я же вижу только одно свое очевидное достоинство, хотя оно больше смахивает на проклятие. – Не говори так. – Ник, не надо меня успокаивать. Я уже давно ко всему привык. – Но это-то и плохо. Я бы не выдержал. – Вот поэтому ты не сломался тогда под давлением отца и отстоял Даунхерст. Я бы так скорее всего не смог. – Не говори ерунды. Просто мне было тогда за что сражаться. А тебе сейчас терять нечего. Ты и чувствуешь себя так именно поэтому. – Возможно, ты прав, – меланхолично согласился парень, – Жду не дождусь момента, когда будет что и кого терять. – А ты не жди. Сам ищи. – Попробую, – улыбнулся парень. – Хочешь отдохнуть или это только предлог был, чтобы со мной поговорить? – Честно говоря, умираю, как спать хочу. – Тогда не буду мешать. Помощника-омегу прислать? – Не нужно. Попозже. Я сам тебя попрошу. – Договорились. Принести тебе поесть? – Нет, не надо. Спасибо, Николас, – все так же тихо проговорил Эдмунд. Омега кивнул и вышел из спальни кузена. * * * Вечером устроили пышный ужин, чтобы “отметить” приезд Даунхерстов. Со стороны могло показаться, что не виделись добрые друзья. Но на самом деле каждый актер этого театра лжи играл свою определенную роль. Дядя Александр и Трэвис играли заинтересованных и доброжелательных гостей, Эдмунд – робкого омегу-гимназиста, который без разрешения старших рта не смел раскрыть, Ник и Ричард – радушных хозяев, а Эрик и Кайл – старых знакомых. Мирт же вообще слабо понимал, что происходит. Постановка в общем и целом была хорошей. Все роли исполнялись блестяще, очень правдоподобно. Причем все понимали, что это всего лишь игра, которая рано или поздно закончится. Занавес опустится, маски будут сорваны и актеры покажут свои настоящие лица. – Эрик, – обратился к альфе слегка захмелевший Трэвис, – а вы давно знаете Кайла? – Где-то год, – спокойно ответил альфа, хотя и не понял, к чему клонит парень. – И когда же свадьба? – Мы просто друзья, – быстро ответил слегка ошарашенный Кайл. – Ой, простите.... – Трэвис почти правдоподобно смутился, – Конечно, как я сам не догадался. Извините. – Извинения приняты, – с достоинством произнес Эрик, чувствуя отчетливую неприязнь к Трэвису. За столом повисла пауза, и Александр поспешил перевести разговор на другую тему. * * * На следующий день была устроена охота. В ней с удовольствием поучаствовали все, кроме Эдмунда и Мирта, которые предпочли охоте общество друг друга. Все же остальные с радостью потратили половину дня на скачки, охоту и прогулку. Трэвис жаждал найти какого-нибудь кабана и поймать его, а потом приготовить на вертеле, но его отговорили. Молодой альфа недолго унывал и ускакал в лес за добычей, взяв с собой пару гончих. Кайл пошел на своих любимых зайцев, Эрик отправился с ним, а Рик, Николас и Александр решили просто прокатиться по лесу. Троица не торопясь трусила рысью под хруст ломающегося хвороста. Лес шумел, изредка слышался тихий бег белки по сухим веткам. Солнце просвечивало блестящими островками сквозь листву. Компания разговаривала на нейтральные темы, не касаясь никаких особенно важных или конкретных областей. Так, пустая болтовня обо всем и ни о чем. Через некоторое время они вернулись на поляну, где их уже ждали Кайл и Эрик со свежими тушками зайцев. Александр и супруги спешились и присели на расстеленную подстилку. Старший Даунхерст достал из седельной сумки вяленые фрукты, а Ник распаковал сумку с бутылкой вина и нехитрой едой. – Ваш сын не торопится, – заметил Рик Александру. – Трэвис любит смаковать момент, – пожал плечами мужчина. В опровержение его слов послышался топот коня Трэвиса и вскоре из-за деревьев показался он сам. Впереди него бежали собаки, из седельно сумки торчала пара рыжих лисьих хвостов. А в руке у альфы трепыхалось еще живое животное. – Смотрите, какую красоту добыли, – звучно крикнул парень, показывая на собак, – Их бы наградить надо. Как думаете, эта лисичка им сойдет? – хохотнул он. – Не надо им лису отдавать, – произнес Кайл, – Хотите – убейте. А не хотите – так на волю отпустите. – Что, ты такой же сердобольный, как мой братец? – спросил Трэвис, и Ник скрипнул зубами. – Трэвис, оставьте бедное животное в покое, – произнес Эрик. – И вы туда же? – с разочарованием в голосе протянул альфа, – Ладно. Раз уж вы все так просите, отпущу я эту тварь. Собаки тем временем стояли на задних лапах, рыча и пытаясь ухватить челюстями пушистый лисьий хвост, который она старательно под себя поджимала, пытаясь вырваться. При очередном рывке Трэвис с как бы удивленным вскриком выпустил животное и оно упало прямо к гончим. Они накинулись на нее, кусая. Лиса заскулила. Кайл вскочил с места и бросился к собакам, пытаясь разогнать их громкими командами. Но животные, почувствовавшие кровь уже не могли остановиться. Рик поспешил к Кайлу на помощь, но тот пинком отшвырнул гончую, вторая отскочила сама. Лиса была еще жива, но полностью истерзана. Она еле слышно жалобно скулила. Паренек вздохнул, вытащил лук со стрелами и выпустил одну длинную стрелу прямо животному в сердце. – Зачем вы так? – сквозь зубы спросил Кайл Трэвиса, который все это наблюдал, не делая попытки вмешаться. – Я не виноват. Она сама выскользнула. – Крепче держать надо было, – под нос себе зло пробормотал Кайл, затем вскочил на свою кобылку, – Я в Даунхерст. Составлю компанию Эдмунду, – уже громче сказал он и, не дожидаясь комментариев по этому поводу, пришпорил кобылу. – Трэвис, аккуратнее будь в следующий раз, – с раздражением сказал Александр. – Отец, я не виноват. Она сама. Что взять с безмозглой твари? А перед Кайлом я сегодня же извинюсь. – Очень на это надеюсь, – процедил Ник. Трэвис в ответ лишь едва заметно приподнял бровь. Омега очень хорошо знал этот надменный жест. Мол, ты мне не указ. Попробуй что-нибудь мне скажи. Охота вскоре закончилась, так как настроение у всех было испорчено. У всех, кроме Трэвиса, естественно. * * * Вечером снова все вместе ужинали, только на этот раз свежепойманной дичью. Все старались замять эпизод на охоте, но Кайл все равно отказался от пирогов с дичью и вскоре, сославшись на головную боль, покинул стол. Эдмунд тоже выдал какую-то невнятную отговорку и удалился спать. Мирт вообще к ужину не спустился. Трэвис много пил, под конец ужина Александр его уже ощутимо пихнул в бок, пытаясь заставить сына вести себя прилично. Но... В общем старший Даунхерст просто взял и, сославшись на ранний подьем, увел Трэвиса спать. Когда они ушли, все вздохнули с облегчением. – Николас, не пойми меня не правильно, – начал Эрик осторожно, – но как долго твои родственники хотят провести в нашем обществе? – До конца следующего дня. – Угум, – кивнул альфа. Дальше парни ели в молчании, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Эрик уже закончил трапезу и собирался уходить, задвигая за собой стул, как вдруг где-то наверху раздался громкий полный боли крик. Эрик, Ник и Рик рванули наверх. Взлетев по лестнице, они заметили открытую дверь библиотеки, откуда доносились стоны и невнятные ругательства. Первым вбежал Эрик и Ричард. Ник смог через их плечи разглядеть такую картину: в самом дальнем углу, с перекошенным от ужаса лицом, в разодранной рубашке сидел и трясся мелкой дрожью Кайл, а на полу полу сидел полу лежал Трэвис, в чьем бедре по рукоятку застрял нож. Брюки уже пропитались кровью и она стала собираться лужицей на полу. Рик бросился к Кайлу и попытался поднять его, но паренек шарахнулся от него как от прокаженного. Рик, преодолевая сопротивление, обнял рыженького паренька. Ник взял его лицо в свои ладони, пока Эрик осматривал матерящегося альфу. – Кайл, солнышко посмотри на меня. Что произошло? Кайл.... – Что происходит?! Кайл?! – вскрикнул подоспевший Мирт, – Сын, что случилось? Ну-ка, иди ко мне, – он забрал паренька у Рика и посадил к себе на колени, – Кайл, хороший мой, поговори со мной. Расскажи... – Он... Он... На меня накинулся, р-р-рубашку...разорвал, – заикаясь, начал паренек, хватая ртом воздух будто рыба, – Он хотел.. А я ... как Ник учил.... По рукоятку... – Ах ты мразь, – рявкнул Эрик и рывком вытащил длинный кинжал из ноги Трэвиса. Тот вскрикнул. Лицо Эрика исказилось от ярости, он поднялся на ноги, а затем приподнял альфу за грудки. Ник и представить не мог, что в Хоке таится такая сила, ведь он был не самым крупным альфой. Даже Рик был больше его, хоть и не намного. Эрик выволок сопротивляющегося Трэвиса в коридор, затем послышалась ругань, удар, а потом грохот падающего с лестницы грузного тела. – Что вы творите?! – это уже был голос Александра. – Востанавливаю справедливость, – бросил Хоуксворт. Ник вышел к лестнице и увидел, как Эрик проворно спускается к подножью лестницы, к дезориентированному Трэвису. Тот встал на ноги, даже отвесил альфе удар в район скулы, но тот будто и не заметил. Одним движением швырнул кузена Ника лицом об стену, затем развернул и ударил под дых. – Эрик, оставь место для меня, – попросил показавшийся Мирт, держащий Кайла за руку. – И для меня, – мрачно поддакнул подоспевший Рик. – Самому мало... Тут последовал еще один удар. Трэвис уже хватал ртом воздух. В конце концов выпитое вино давало о себе знать, и его тело совершенно не могло сопротивляться. – Да что тут происходит?! – возопил старший Даунхерст. – Заткнитесь, – холодно сказал Мирт, – Молитесь, чтобы Эрик его не убил. Потому что иначе это сделаю я. – Да за что, демоны бездны?! – Ваш сын, – Ричард почти выплюнул последнее слово, – напал на Кайла. Хорошо, что мальчик научен обороняться. – Не может быть.. – начал возражать Александр. – Дядя, – угрожающе начал Ник, – завтра же утром вы и Трэвис покидаете Даунхерст. И если скажете хоть слово, то вылетете сейчас. – Николас... – Что такое? – подоспел заспанный Эдмунд, – Вы все так кричите... О Боги, Трэвис! Эрик! – А ну-ка с