Пока собранные конструкции стояли, досыхая, дети принялись наводить порядок в гостиной. Вернее, видимость порядка: просто стаскивали всё в одно место, складывая неряшливой грудой и нисколько по этому поводу не беспокоясь. Слишком уж предвкушали поход на конкурс, чтобы заниматься такими приземлёнными вещами, как полноценная уборка.
Канафейн даже одёргивать их не стал, вместо этого поднялся, прицепил ножны с оружием к поясу.
— А обед? — неуверенно спросила Тимэрина.
— Пообедаем после в кафе, — пояснил он. — На полный желудок идти не стоит.
— А… это всё? — Тимэрина обвела рукой бардак в гостиной.
— Потом уберём! — легкомысленно сообщили змейки.
Весёлый азарт оказался заразителен, и Тимэрина сама нетерпеливо переступала с ноги на ногу, дожидаясь, пока клей просохнет. За это время дети успели одеться и даже немножко выкинуть мусор, который не годился на какие-то ещё поделки.
А потом они поехали, в парк, один из самых крупных в районе. Последнюю часть пути пришлось добираться пешком, по аккуратным аллеям куда-то в глубину парка. И чем ближе к неизвестному месту назначения они подходили, тем больше встречалось народу с такими же конструкциями из трубок и лоскутков. Вот только сделаны они все были по-разному и изображали тоже разное: рыбы, птицы, корабли, полосатые змеи, яркие ромбы с длинными лентами, и в самом деле — русалки… Глаза разбегались, Тимэрина крепче вцеплялась в свою бабочку, крутила головой, пытаясь всё заметить и рассмотреть.
Как-то неожиданно аллея кончилась, и они вместе с небольшой толпой вышли на огромную поляну. Или даже поле — открытого пространства было достаточно, чтобы собравшиеся разумные не вызывали ощущения столпотворения. Тимэрина и не знала, что тут есть такое место — но куда больше неожиданного открытия её интересовало поведение окружающих.
Вот девчушка в забавном платьице подкинула свою рыбку — и ту вдруг подхватило ветром, поднимая вверх, заставляя натянувшийся шнур чуть ли не звенеть. Вот парень постарше пробежался, его змею буквально надуло ветром — и оказалось, что она не плоская, а круглая, а ещё забавно шлёпает тряпичными зубами.
— Смотри, смотри, сейчас кит взлетать будет!
— А там осьминог! Ой, рыбки!
— Да тут целый аквариум! Дед, деда!
Звонкие детские вопли неслись со всех сторон, Тимэрина только успевала оборачиваться, выхватывая взглядом свою троицу. А потом, наконец, догадалась поднять голову к небу — и ахнула.
Он действительно взлетал, этот кит. Огромный, с широко распахнутой пастью, он медленно поднимался в воздух, будто готовясь не то нырнуть в лёгкие облака, не то заглотить одно из них целиком. Выше, выше, выше, так, что громадная на самом деле фигура уже и не казалась такой уж большой…
— Мам, смотри!
Что-то чёрное плыло по воздуху, колыхаясь, будто живое. Что-то знакомое… Тот скат, которого делал Канафейн! Развернувшись на каблуках, Тимэрина уставилась на дроу — и глазам своим не поверила. Канафейн улыбался, направляя ската короткими точными движениями. И не один занимался этим, пёстрые конструкции взмывали в воздух над всем полем, одна за другой.
Взлетали воздушные змеи — Тимэрина, наконец, вспомнила, как это называется — легко. Но вот рулить ими было тем сложнее, чем выше он поднимался. Всё-таки шнур был больше предназначен для того, чтобы воздушный змей не улетел совсем, чем для хитрых маневров. Но скат Канафейна завивался, чуть ли не выписывал пируэты… А сам дроу — в доспехах, с клинками и боевым грузиком в косе — запускал его с явным удовольствием, не меньшим, чем у детей. И с таким же удовольствием смотрел на огромного кита, который величественно проехался брюхом по верхушкам деревьев, стоило ветру немного стихнуть. А потом снова поднялся, расталкивая боками больших осьминогов, которых запускали не меньше, чем впятером.
— Мам, смотри, нужно вот так подкинуть и потом быстро размотать шнур, чтобы ветром подхватило, — Ришелар запустил свой корабль, который на удивление поймал ветер парусами и тоже взлетел, покачиваясь с боку на бок.
Тимэрина новым взглядом увидела бабочку в своих руках. То есть если она сейчас всё сделает правильно, то эта бабочка… Вот эта самая бабочка… тоже взмоет в небо? Эльфийка подбросила её вверх, но с первого раза не получилось. И Ришелар, сунув бечёвку от корабля Ясмин, которая ещё не успела запустить своего дракона, всего украшенного ленточками, побежал помогать.
— Смотри, мам, вот так!
И бабочка взлетела, взмахнув крыльями, будто живая. Поднялась, почти потерялась на фоне неба, светлая, серебристая… А потом вспыхнула, отражая упавший на неё луч солнца.
— Ох, — только и сказала Тимэрина, чуть не разжав пальцы. Но всё-таки в последний момент успела сжать бечёвку.
Чёрный скат, сверкая белыми пятнами на брюхе, подлетел к бабочке, качнулся из стороны в сторону, будто дразнясь — или подбадривая? Оскал Канафейна точно был подбадривающим, и Тимэрина рассмеялась, легко и от души. Ведь это дроу посоветовал ткань, не мог он не знать, что будет так… Красиво!
— Какая красивая… — Ясмин заворожено проводила бабочку взглядом.
Рядом спикировал феникс — сейчас, когда все «перья» раздувало ветром, казалось что он и вправду полыхает. Шэрин торжествующе завопил, попытался сделать круг возле корабля Ришелара — но не справился с управлением и невольно «уронил» своего феникса на шнур чьей-то яркой тропической рыбки.
Впрочем, это никого не огорчило — змеев успешно распутали и тут же снова запустили в небо.
Ясмин тоже подняла своего дракончика, но постепенно отвела его поближе к киту. И замахала брату рукой, чтобы сфотографировал — с его места и впрямь выглядело, будто дракончик касается плавника.
Это было так просто и мило, что Тимэрина позабыла обо всём, вопя вместе с детьми и радуясь кувыркам пёстрых змеев. Даже в воздушных боях поучаствовала, но вышло не очень — в отличие от Канафейна. Вокруг него постепенно целый фан-клуб собрался, подбадривая криками и улюлюканьем, когда дроу решался на очередной сложный маневр. А уж когда он умудрился поставить своего змея так, чтобы перекрыть сопернику ветер, с уважением глянули даже профи.
И всё это было так хорошо, что увидеть на краю поляны в тени дерева светлую эльфийку Тимэрина не ожидала ну никак. И что та помашет ей рукой — тоже. Бабочка дёрнулась, слушаясь резко натянувшейся бечёвки, грудь сдавило… Пока светлое платье и малахитовый цветок в волосах не сложились в образ леди Ариндель. Но даже тогда Тимэрина не смогла расслабиться обратно. Для неё этот день закончился именно в момент, когда они с леди Ариндель обменялись вежливыми приветствиями. И после, сидя с набегавшимися, притихшими от усталости детьми в кафе, пытаясь пристроить бабочку у стены так, чтобы не съезжала и не била крылом по спине, Тимэрина всё равно не могла заставить себя улыбнуться открыто.
— Девочка, ты слишком нервничаешь, — сказала тогда на прощание леди Ариндель. — Тебе бы больше бывать в обществе, погулять со сверстниками…
Надо ли говорить, что эти слова дошли до нужных ушей? И как-то так незаметно вышло, что в очередной визит Сэтха вместе с ним явились молоденькие саламандрочки — родные сёстры его супруга, и как-то слово за слово Тимэрина договорилась сходить с ними в спорткомплекс, позаниматься — ну а действительно, чего дома киснуть? И бесцельно по улицам бродить сколько можно?
И она даже ходила на занятия, общалась с другими гимнастами, смеялась вместе с саламандрами, но… Всё равно, стоило появиться на горизонте сородичу, и старые привычки оживали. Чего-то не хватало, чтобы окончательно поверить: они больше не имеют над ней власти. И не помогали тут ни тёплые ладошки Ришелара, который немыслимо для обычного эльфа любил обниматься, ни ободряющие улыбки Яниса, ни даже то, что Эльмарин Риатте больше так и не появился.