Её опять начинало накрывать слезами: от осознания, что из-за своей неприкаянности она чуть не подставила тех, кто, кто…
— И то, что ты под защитой сразу двух родов знал? — поинтересовался Рилонар, входя в комнату. — Дай взгляну.
От неожиданности Тимэрина только глазами захлопала: как это, под защитой двух родов?
— Трёх, — хмыкнул Янис. — Ба Наиша ставила на всех зеркалку… Так что есть шанс, что эта наглая раскормленная рожа сегодня куда-нибудь вляпается.
— Малефик его уровня… — Рилонар покачал головой. — Но попробовать стоило. Всё это зашло уже слишком далеко.
Притихшая Тимэрина только голову в плечи вжала, переводя взгляд с одного на другого. Хмуро-сосредоточенное лицо Рилонара пугало не меньше, чем так и не улёгшиеся змейки Яниса, скалящие крохотные клычки. Правда, теперь они скалились больно уж предвкушающе.
— Дай руку.
— А? — только и пискнула Тимэрина, невольно протягивая ладонь — привычка дома подчиняться старшим не изжилась, особенно если те говорили таким тоном. А тон Рилонара был очень требователен… Настолько, что она не посмела и пискнуть, когда сначала на один палец скользнул прохладный ободок, потом на второй — а потом оба разом резануло болью. Взглянув на руку, Тимэрина сглотнула: на среднем пальце впился жвалами в кожу паук чернёного серебра, на безымянном — ужалила острыми побегами лилия серебра светлого.
— Моя фамилия тебя устроит? — буднично уточнил Рилонар. — Или создавать боковую ветвь?
Тимэрина только и смогла, что ошарашено моргнуть — такого поворота она никак не ожидала. Чтобы не обговаривая ничего, не ставя условия… просто дать…
— У папы Рила красивая фамилия, — сообщил появившийся в дверях Шэрин, который отлично умел чувствовать момент, когда можно сунуть свой хвост в интересное дело, и этот хвост не прищемят.
— А боковую ветвь можно при достижении мастерского звания создать, так даже круче получится, — приползшая следом за братом Ясмин завилась кольцами, как настоящая пай-девочка.
Ришелар ничего говорить не стал, только перелез через кольца хвоста и ввинтился под бок к матери, обнимая. И улыбнулся — совсем не по-эльфийски.
========== Глава 4 ==========
Самым удивительным для Тимэрины стало даже не то, что детей спокойно оставляли под присмотром дроу. В конце концов, Канафейн не стал бы причинять вред своим признанным внукам. Но то, что дети — все трое — сурового деда обожали и радовались его визитам… Это в голове как-то не укладывалось.
Потому что Канафейн не делал скидок никому, и зачастую после его визитов все трое валились спать, едва проводив его до двери — так выматывались, стараясь выполнить все наставления деда. Правда, и похвалы тот отвешивал, если было за что. Скупо, рублено, но надо было видеть, как расцветали тогда детские лица…
Вот и сейчас гостиная была завалена чем-то непонятным, из чего дроу выбирал то полые трубки, то кусочки материи. А змейки только что хвостами не виляли, так и норовя ввернуться под руку — и совершенно не обижаясь на короткие окрики. Ришелар же отвоевал себе кухню и теперь смешивал в кастрюльке какую-то явно алхимическую бурду, периодически таская результаты своих трудов деду. Что эта бурда не предназначалась в пищу, Тимэрина была уверена: больно уж специфический запах шёл. Но зачем варево было нужно… И зачем под него дружно взяли самую красивую кастрюлю — она тоже не поняла, но решила не вмешиваться.
— Я… могу чем-нибудь помочь? — робко уточнила она, остановившись на пороге гостиной.
Три пары глаз воззрились с подозрительным энтузиазмом.
— А какие ткани лучше сочетаются? — под нос эльфийке тут же было притащено не меньше десятка лоскутов. — Чтобы ярко, но глаз не резало?
— Ну… Нет, Ясмин, красный с зелёным — это слишком кричаще…
— Нам и нужно кричаще, — откликнулся со своего места Канафейн.
— Ярко и пёстро! — закивал Шэрин. — Чтобы весело было!
— Тогда хотя бы этот и этот оттенки, — сдалась Тимэрина, отбирая лоскутки. — Можно добавить ещё вот это жёлтые, но совсем немного, а вот этот голубой — с фиолетовым и розовым… А что вы, собственно говоря, делаете?
Дети переглянулись и дружно захихикали.
— Мы участвуем в конкурсе! А деда Канафейн нам помогает… ну, или мы ему…
Поглядев на две хитрые мордашки — и на улыбку дроу, скалившегося во все клыки, Тимэрина только вздохнула. И ведь не выспросишь теперь, в чём дело, раз решили молчать. То ли действительно конкурс, то ли сюрприз готовят, и пока не сделают — не расскажут.
— Мне уйти?
Ещё одни переглядки.
— Ну, если не страшно испачкать юбку в клей…
Шэрин торопливо зажал сестре рот ладонью.
— В общем, испачкаться! — закончил он. — То мы будем очень-очень рады, если ты останешься!
— И отойдёшь с дороги. Мам, эта кастрюля очень горячая, аккуратней! — серьёзно заметил из-за спины Ришелар.
Тимэрина посторонилась, пропуская его. Ясмин тут же подпихнула табуретку — если кастрюлю им ещё могли простить, то за испорченную полировку обеденного стола досталось бы посерьёзнее. А табуретка… ну, она всё равно была старая. И Ясмин её полотенцем накрыла.
— А где кисточки?
— Вон там в углу были. Ты лучше скажи, где ножницы, нам лоскуты нарезать надо…
— Так непонятно же ещё, какой формы резать. Мы же хвостатого делать будем, чтобы развевалось всё?
— Ага, прямо как шарф у ба на выступлениях.
— Не, как шарф — это слишком длинно, запутается ещё…
— Нужно правильно запускать, — поправил их Канафейн. — Иди сюда, Тимэрина, поможешь собирать каркасы.
«Каркасы чего?» она тоже спрашивать не стала, вместо этого села рядом с дроу, глядя, как ловко движутся его руки, сортируя нарезанные трубки по размерам и толщине. В голове у Канафейна явно был какой-то план, потому что он раскладывал трубки в определённом порядке, на несколько разноразмерных кучек.
— Держи вот так, пока клей не схватится, а то конструкция получится неустойчивой.
Тимэрина кивнула. Мирный дроу уже немного укладывался у неё в голове, мирный дроу, дающий простые и понятные инструкции — ну, наверное, тоже. Канафейн и в самом деле был непривычно не воинственным. Он даже все ножны с оружием отцепил и сложил на диван, извечную свою косу с грузиком перекинул за спину, а во взгляде читалась не холодная сосредоточенность, а почти ребяческое предвкушение чего-то интересного.
Ясмин с братом тем временем резали нужные ткани на лоскутки, полоски и ленточки, сноровисто сшивали во что-то совсем уж несуразное, то и дело бегая замерять длину трубок. А те постепенно действительно складывались в каркас — чего-то крылатого, то ли птицы, то ли какого-то мифического зверя. К нему примеряли алые, жёлтые, оранжевые и багряные лоскутки. Тимэрина не знала птиц такого окраса — но, в конце концов, дети могли его и просто придумать.
Впрочем, была не только эта птица. Один из каркасов оказался длиннее, словно и впрямь хвостатый — дракон? А Ришелар и вовсе старательно сопел над уже узнаваемым кораблём, для которого ему нарезали ярко-красные паруса.
— Мам, а тебе что сделать? — неожиданно оторвался от проклеивания последнего паруса он. — А то нечестно, ты нам помогала, а не поучаствуешь!
Тимэрина растерянно оглядела груды деталей и лоскутков.
— Я же даже не знаю, что и для чего вы делаете.
— Ну… а что хочется?
— Давайте стрижа сделаем? Вот такого! — Шэрин в несколько движений набросал на листочке стремительный силуэт.
— А можно золотую рыбку… — Ясмин стрельнула глазами в сторону вальяжного ската, которого раскрашивал Канафейн.
— Или русалку!
— Бабочку можно? — тихо попросила Тимэрина.
— Точно, бабочку! — змейки дружно хлопнули в ладоши. И тут же озадачились: — А какую?
В итоге, больше с лёгкой руки Канафейна — Тимэрина чуть не рассмеялась этому сравнению — бабочка вышла воздушной и очень-очень светлой, серебристо-белой, с нашитыми на крылья лоскутками пятен. Канафейн, правда, почему-то улыбался, помогая выбирать ткань, но Тимэрина не придала этому значения. Уж больно необычно было самой делать что-то, своими руками. Не очередную бесполезную вышивку и не никому не нужную картину, а что-то более приземлённое и нужное… А для чего, собственно, нужное-то?