Другой удар был нанесен, когда в 2013 г. в том числе и религиозные объединения стали проверять на наличие иностранного финансирования в рамках общей политики поиска иностранных агентов среди НКО. Были отдельные жалобы со стороны мусульман, протестантов, католиков на то, что верующим приходилось отвечать на унизительные вопросы, например: «а не шпионы ли вы?». Логики в этой кампании не было, так как статус иностранного агента не предусмотрен для религиозных объединений. Почти уверен, что, несмотря на принятый закон, любые финансовые отчеты подразделений РПЦ останутся государственной тайной, тем более что, согласно поправкам к Гражданскому кодексу, сообщать об уставном капитале необязательно. Большинство других религиозных объединений давно уже напрямую не получают значительной иностранной помощи. Поддержка мусульманских общин из-за рубежа является объектом пристального внимания спецслужб и вряд ли происходит и будет происходить открыто, и отражаться в отчетности. Поэтому реальный смысл поправок заключается в том, чтобы на самых законопослушных религиозных организаций, у которых все легально и открыто, таких как Свидетели Иеговы или Церковь Иисуса Христа Святых последних дней, навесить новые неофициальные ярлыки. А также проверять кого захочется и когда захочется. Основные примеры странных проверок, помимо вопиющих антиэкстремистских процессов, касаются срывов богослужений у харизматов и Свидетелей Иеговы, что почему-то никогда не рассматривалось как оскорбление религиозных чувств.
С 2013-2014 гг. пошла волна проверок вероучений, так как чиновники решили, что они лучше знают, каким должно быть вероисповедание. К примеру, в 2014 г. Министерство юстиции РФ вынесло предупреждение Союзу миссий христиан веры евангельской Тюменской области, где, помимо других претензий, вдруг указало, что «христиане веры евангельской» и христиане веры евангельской (пятидесятники) — это разные вероисповедания[13].
Союзу надо еще доказать, что он является христианским, так как христианство — это уже другое — третье исповедание. Подобные проблемы испытывает также Армия спасения — Министерство юстиции РФ отказывается признать ее отдельной христианской деноминацией. Церкви сайентологии отказывают в праве быть именно религиозной организацией (на основании экспертизы Экспертного совета при Управлении Министерства юстиции РФ в Москве, подписанной людьми, не имеющими отношения к религиоведению). За отказ быть нужным вероисповеданием грозит ликвидация.
Россия избежала пути среднеазиатских государств, когда жестко пресекается деятельность религиозных групп. Однако законодатели хотят контролировать публичное пространство, получая «домашние группы» в подполье. 7 октября 2014 г. Государственная Дума РФ приняла в первом чтении проект поправок к закону о свободе совести. Они отменяют обязательный 15-летний срок существования для религиозных объединений до момента, когда они могут получить все права юридического лица. Однако вводится 10-летний срок, ужесточается регистрация религиозных групп. Главное, что группа, в соответствии с этим проектом, поражена в правах — она не может создавать средства массовой информации, учебные заведения, приглашать иностранных миссионеров.
В рамках российской прокурорской практики и проверок Министерства юстиции РФ все эти ограничения могут очень широко толковаться. Законодательные инициативы в России являются лучшим примером византийского лукавства и того, как в стране с французским определением светскости и отделением религии от государства в Конституции можно поддерживать одну конфессию, выборочно проверять и ограничивать другие, лавируя между разными влиятельными группами и церквями.
Россия не является монорелигиозным тоталитарным государством, как Иран, где есть одна «истинная религия». Кроме того, в России нет формально прописанной религиозной политики, а Конституция и законодательство РФ в религиозной сфере являются светскими. Они определяют очень широкие рамки для развития отношений власти и религиозных объединений, а также для межрелигиозных отношений. В отсутствие сильных гражданских институтов, демократических традиций, диалога различных конфессий, прежде всего христианских, между собой религиозное многообразие становится инструментом как поддержания свободы совести, так и регулирования отношений разных движений, религий в демократическом обществе. Как показывает российский опыт, для того чтобы религиозное многообразие начало менять церкви (историческую церковь — РПЦ) и общественную атмосферу, это многообразие должно проникнуть в гражданские институты, а не просто быть религиозным плюрализмом — простым сочетанием десятков или сотен религиозных движений в одном регионе. По прошествии почти 30 лет с момента распада советской системы религиозное многообразие стало самостоятельной категорией, меняющей облик российской провинции, а в будущем и страны в целом.
13
Роман Лункин, Аргументы против религии: эпидемия недоверия к вере: http://www.sova-center.ru/religion/publications/2015/11/d33326/ (доступ 29.06.2017)