Предположим, кто-то ошибочно называет себя Наполеоном и утверждает, что был командующим в знаменитой битве у Ватерлоо. Участие в этой битве он обосновывает стремлением восстановить величие Французской империи, а за разгром считает ответственным лично себя. Теперь его целью является мировое признание и получение должного императору уважения. Как соотносится такая история с требованиями к нарративу? История артикулирована. В ней есть некоторая телеологическая целостность – стремление к мировому признанию. Но остальным критериям она не удовлетворяет. При анализе этого нарратива возникнут несоответствия. Нарушена будет непрерывность точки перспективы. Например, заблуждающемуся человеку сложно будет объяснить, что он делал в период между 1821 и 2018 гг. и как сочетаются его биография и ментальная жизнь с фактами жизни Наполеона. Скорее всего, нарушится требование к интеллигибельности. Скажем, этому человеку будет трудно объяснить, зачем в ХХ в. он поступал в начальную школу, если в конце XVIII в. уже заканчивал кадетский коллеж. Но основной будет проблема несоответствия реальности. Так, этому человеку будет трудно объяснить физические различия между Наполеоном и им самим. Таким образом, его история не будет соответствовать критериям интеллигибельности, единства перспективы и правдоподобия. Следовательно, она не сможет быть характеристикой этого человека и основанием для атрибуции ему описываемых действий. Совсем другая характеристика будет более подходящей для этого человека: что он – вдохновленный историей фантазер или психически больной.
2. Преимущества нарративного подхода
Нарративный подход предполагает, что личность формируется из рассказа и, соответственно, обладает характеристиками, расположенными в разных временных координатах. Личность реализуется в жизненной истории, автобиографии. В этом и есть сущность личности. Поэтому для личности особенно важно, чтобы нарратив развивался максимально благополучно. Личность имеет основания ожидать справедливой компенсации в рамках этого нарратива и несет ответственность за действия, включенные в нарратив. Особую роль в формировании этого нарратива играет перспектива первого лица. То, что рассказ из этой перспективы имеет большое значение, дает дополнительные автономию, контроль и свободу личности[47]. При этом автономия личности не абсолютна. Автономия ограничивается внутренними и внешними критериями характеризующего автобиографического нарратива. Имеет ли этот подход преимущества в сравнении с другими подходами? И решает ли он проблему, обозначенную в Аргументе пяти трансплантаций?
Аргумент пяти трансплантаций показывает, что субстанциональный, биологический и психологический подходы не объясняют особой заботы личности о будущем. Забота о «своем» будущем, в соответствии с этими подходами, в целом не должна отличаться от заботы о будущем других личностей. Парфит называет это утверждение Крайним утверждением (Extreme claim) [Parfit 1986, 307]. Крайнее утверждение следует из Аргумента пяти трансплантаций. Обратной стороной Крайнего утверждения является то, что я назову Исключающим утверждением. Исключающее утверждение состоит в отрицании возможности атрибуции моральной ответственности ввиду отсутствия асинхронного тождества личности, исчезновения агента. Нарративный подход, определяя личность не как последовательность временных фаз, а как распределенный во времени рассказ, решает эту проблему и, следовательно, обходит как Крайнее, так и Исключающее утверждения. Этот подход опирается на идею фундаментального единства нарратива и его частей. И благодаря этому способен объяснить особую заботу личности о своем будущем и ее ответственность за свое прошлое.
Субстанциональный, биологический и психологический подходы оказываются уязвимыми для гипотетических случаев с делением и умножением личности. Следствием применения этих подходов к подобным ситуациям является противоречие или эпистемологический пат. У сторонников этих подходов есть только две альтернативы. Либо им необходимо признать, что определить наследника существовавшей до деления или умножения личности невозможно. Либо что одна личность вдруг становится тождественной нескольким разным личностям. Нарративный подход обходит эту дилемму. Это оказывается возможным потому, что связь через нарратив фиксирует отношение принадлежности, а не отношение асинхронного тождества. Предположим, произошло деление или умножение личности. Согласно нарративному подходу, наследниками действий и моральной ответственности одной личности будут несколько человек. У этих людей будет одинаковое прошлое. Но в данном случае противоречия не возникнет. Как стена может быть частью и гостиной, и спальни одновременно, так и часть нарратива может входить в разные биографии. Следовательно, гипотетические случаи с делением и умножением личностей не являются проблематичными для нарративного подхода. И этот подход обладает преимуществами по отношению к другим подходам. Но насколько он уязвим для критики? Кажется, некоторые варианты возражений, уже опробованные выше, могут быть применены и к нарративному подходу, в частности возражение, основанное на разнообразии модусов человеческой жизни.
47
Многие философы думали, что человеческая автономия включает или, возможно, даже состоит из способности самосозидания – способности определять, изобретать и создавать себя [Velleman 1996].