По сути, эта игра представляет собой розыгрыш. Разыгрываемого назначают ведущим и говорят ему, что, когда он покинет комнату, один из участников расскажет остальным свой сон. Сюжет этого сна ведущему надо будет затем восстановить, задавая участникам вопросы, предполагающие только ответы либо «да», либо «нет». И далее ему нужно угадать, кому из компании этот сон приснился. Но как только разыгрываемый покидает комнату, участники договариваются о принципе, по которому будут формироваться ответы. Например, этот принцип может быть таким: если последнее слово в вопросе заканчивается на букву из первой половины алфавита – ответ положительный, в противном случае – отрицательный.
Таким образом, сюжет «сна» не придумывается заранее, но формируется из гипотез ведущего по произвольно установленному алгоритму. При этом те, кто играл в подобную игру, знают, какими увлекательными порой получаются сюжеты. В этих сюжетах есть события, герои, развязка… при этом у них в строгом смысле нет автора. Нарратив сам производит своего героя. Почему подобным образом не может складываться автобиографический нарратив?
Возражение 3. Проблема кого-то еще
Нарративный подход предполагает, что сущностью личности является последовательная жизненная история. И что для реализации этой сущности необходима способность структурировать свой опыт, а также способность хотя бы отчасти выражать его: описывать поступки от первого лица и связывать их со своими ментальными состояниями. Но такие способности отсутствуют у людей в младенчестве, а иногда и в старости или в состояниях психических заболеваний (при слабоумии, в хроническом вегетативном состоянии и т. п.). Таким образом, кажется, что нарративный подход вынуждает нас вычеркивать эти этапы из жизни личности. А это противоречит интуициям. И порождает новую проблему – Проблему кого-то еще. Если человек в хроническом вегетативном состоянии (ХВС) – не та же личность, что был до этого состояния, то кто этот человек в ХВС? Кто этот «кто-то еще»?
Я могу представить два возможных ответа нарративистов на этот вопрос. То, какой из них правдоподобнее, зависит от наблюдателей и рассказчиков истории жизни агента в ХВС. Согласно одному ответу, личность в вегетативном состоянии перестает существовать. Вместо нее продолжает существовать только биологическое существо. Это биологическое существо жило и раньше, и личность существовала на его основе. Возможно, оно еще имеет потенциал вновь стать личностью, но в ХВС оно таковой не является.
Согласно другому ответу, личность продолжает существовать. И существование этой личности возможно благодаря историям других рассказчиков, а не рассказам самой личности. Этот новый этап жизни личности можно включить в ее историю как главу о ней, написанную не самой личностью, а другими авторами. Когда речь шла о требовании правдоподобия нарратива, я уже говорил о необходимости согласования нарратива от первого лица с нарративами, выстроенными из других перспектив. Тем самым уже предполагалось, что истории других людей релевантны по отношению к биографическому нарративу личности. Биографический нарратив – это не только история, написанная от первого лица. Даже в условиях полного «молчания» личности он может быть дополнен рассказами других участников и свидетелей событий из жизни личности. Это дает возможность включить в историю личности даже такие этапы ее жизни, как раннее детство или ХВС. Такой вариант нарративного подхода обходит проблему «кого-то еще».
Отмечу, что такая трактовка не нарушает условия личности, о которых говорилось выше. Наличие сознания и самосознания, способность занимать личностную установку, владение языком и т. д. – все это, как было отмечено, является лишь нормативными критериями, которые задают идеальную модель личности. Реальные личности удовлетворяют этим условиям лишь отчасти или на протяжении некоторого времени своей жизни. Даже здоровый человек во время сна, очевидно, не отвечает многим из этих критериев. Однако мы не склонны считать, что в это время жизнь его личности прекращается, каким-то образом возрождаясь затем снова.
Аналогичным образом дети, люди с психологическими дефектами или находящиеся в ХВС являются личностями в силу того, что они соответствовали или могут соответствовать этим условиям в будущем, хотя и не отвечают им в данный момент. И именно в свете такого признания их личностями участие других в создании их биографического нарратива оправданно. Напротив, люди с некоторыми тяжелыми врожденными когнитивными дефектами, как и животные или неодушевленные объекты, в принципе не в состоянии удовлетворять этим условиям, и потому они не являются личностями, не имеют и не могут иметь автобиографического нарратива, и другие личности не могут им помочь в его создании.