Избежать очевидных нестыковок и конфликтов помогала ориентация на косвенные внешние сигналы. Разделенные полушария мозга, не имея прямого канала сообщения, использовали косвенные сигналы, чтобы «общаться» друг с другом. Они ориентировались на внешние проявления работы соседнего полушария, такие как движения противоположной части тела или речь. Полушария вели себя как два различных, но близких человека, договорившиеся о полном согласии во всем: когда один что-то говорил (а поскольку речевые центры располагаются, как правило, только в левом полушарии, правое не может контролировать речь и участвовать в вербальных отчетах), другой внимательно слушал, когда один смеялся, другой делал вид, что тоже обнаруживал что-то смешное. При этом субъект вовсе не обращал на имевшуюся дезинтеграцию внимания и вел себя так, как будто после операции в его внутренней жизни ничего не изменилось. Обнаружить патологию удалось только с помощью хитроумных экспериментов, которые и провели нейропсихологи. Один из экспериментов был построен следующим образом.
Известно, что на левых половинах сетчаток каждого глаза (воспринимающих, соответственно, объекты из правой половины зрительного поля) есть области, передающие информацию только левому полушарию головного мозга. На правых же половинах сетчаток (воспринимающих объекты слева) есть области, связанные только лишь с правым полушарием. В описываемом эксперименте пациенту с разделенными полушариями демонстрируют две картинки, расположенные так, чтобы каждое из полушарий получало данные лишь об одной из них. К примеру, изображение лапы цыпленка располагают справа под таким углом, чтобы информация о нем обрабатывалась только левым полушарием, а картинку с заснеженным пейзажем размещают слева так, что его «видит» только правое полушарие. После этого пациенту предлагают выбрать из набора других картинок те, которые ассоциативно связаны с начальным образом.
Пациент правой рукой выбирает цыпленка, а левой – лопату. (Лопата в данном случае – правильная ассоциация со снежным пейзажем.) Руководитель эксперимента просит пациента обосновать свой выбор. Пациент отвечает: «Все очень просто. Цыпленок ассоциируется с лапой цыпленка. А лопата нужна, чтобы чистить курятник». Интересно, что левое полушарие, обнаруживая поведение левой руки (управляемой правым полушарием), пытается интерпретировать его, используя ту информацию, которая в ходе эксперимента была доступна именно ему, левому полушарию, не используя информацию, которая была доступна правому, и даже не предполагая, что реакция левой руки могла быть обусловлена чем-то другим. Учитывая, что пациент осведомлен о прошедшей операции и имеет достаточное представление о ее последствиях, гораздо логичней был бы другой ответ: «Я не знаю причины выбора лопаты. Возможно, какая-то другая информация была передана моему второму, изолированному полушарию». Удивительно, но никто из пациентов не приходит к такому выводу. Они даже не обнаруживают аномалию. Этот феномен стабильно проявляется и в других экспериментах с пациентами с разделенными полушариями.
В одном из них какую-нибудь команду, например команду «улыбайся», предъявляют из левой области визуального поля правому полушарию пациента. Пациент улыбается. Руководитель эксперимента просит объяснить причину улыбки. Пациент объясняет: «Вы, ребята, приходите и тестируете нас каждый месяц. Вот классная работка!» Если показать правому полушарию пациента команду «встань», пациент встанет и пойдет. Когда его спросят почему, он объяснит: «Хочу пойти в соседнюю комнату, взять колы». Подобные эксперименты всегда приводят к аналогичным результатам. Что это означает? Как это соотносится с приведенными выше рассуждениями о личности?