(ТС) Все, что происходит в ментальной жизни, полностью определено физическими процессами.
Вот что получается, когда мы анализируем каузальное влияние ментального на ментальное с учетом Тезиса о супервентности. Предположим, ментальное событие M является причиной другого ментального события, M*. Согласно ТС, однако, ментальное событие M* в качестве своей базы должно иметь некое физическое событие P*, ведь ментальное не существует автономно. Теперь применим ПКИ, точнее вариант ПКИ. В исходном виде этот принцип не совсем подходит, ведь он относится к случаям каузальной связи. Но его можно обобщить до любых генерирующих (определяющих) связей, в том числе и отношения супервентности. Тогда он будет звучать так:
(ПКСИ) Если событие e определено событием с – каузально или отношением супервентности, – тогда событие e не может быть определено другим, отличающимся от с событием, кроме случаев сверхдетерминации.
Применив этот принцип, получим: если событие M* имеет достаточное основание в событии с, это и есть его единственное основание (кроме случаев сверхдетерминации). Но которое из двух перечисленных оснований, M или P*, является достаточным? М, вероятно, детерминирует M* горизонтально, с течением времени, а P* – вертикально, как база для супервентного свойства. Известно, что, случись P*, М* произошло бы с необходимостью. Тогда достаточной базой является P*. То, что мы наблюдаем в этом случае, сам Ким называет максимой Эдвардса (в честь американского философа и теолога Джонатана Эдвардса): «Существует конфликт между вертикальной детерминацией и горизонтальной каузальностью. Фактически вертикальная детерминация исключает горизонтальную каузальность» [Kim 2008, 36]. Тогда остается лишь один вариант влияния ментального на ментальное – М может стать причиной M*, став предварительно причиной базового события P*. Единственный способ каузально влиять на супервентное свойство – только через каузальное влияние на его базу. Но это шах, ведущий к мату. Ведь это случай каузального влияния ментального на физическое. А в отношении возможности подобного влияния был уже вынесен отрицательный вердикт в связи с Аргументом исключения. Круг замкнулся, и теперь мы в полной мере наблюдаем трудность философской проблемы ментальной каузальности.
Похоже, что ментальные состояния не могут каузально влиять не только на физические состояния, но и на другие ментальные состояния. Кажется, общепринятые взгляды на ментальное и его действенность непоследовательны. И попытки совместить веру в ментальную каузальность с важными метафизическими и логическими принципами приводят нас к патовой ситуации. Дж. Ким так обобщает эту ситуацию: «Следует заключить тогда, что проблема сознание-тело для нас, желающих быть физикалистами, разделяется на две проблемы: проблему ментальной каузальности и проблему сознания, и они вместе представляют самый большой вызов для физикализма. Если физикализму суждено уцелеть в качестве нашего мировоззрения, он должен показать, каково наше место в физическом мире, и это означает, что он должен показать наш статус как сознательных существ, обладающих возможностью влиять на окружающую среду благодаря сознанию и ментальности. Аргументы, представленные выше, уже показали, что физикализму не удастся сохраниться без изменений…» [Kim 2008, 31].
За последние несколько десятилетий вопросу о соотношении ментального и физического (проблема «сознания») и проблеме ментальной каузальности были посвящены многие сотни работ. Значительная их часть написана философами. Но растет также количество исследований, предпринятых учеными-когнитивистами, нейрофизиологами, психологами, врачами, физиками. Философия, кажется, теряет эксклюзивные права в этой области. Но среди исследователей остается что-то вроде общего консенсуса: физикалистская позиция продолжает преобладать. Это позиция, согласно которой все в окружающем нас мире в конечном итоге состоит из физических объектов и зависит от физических свойств. С появлением новых книг растет количество аргументов, и авторы с критикой набрасываются на тексты своих коллег, так что у любопытствующей публики создается полное ощущение горячего спора. Но если в действительности спор и имеет место, этот спор скорее о деталях. Оригинальность авторов обычно выражается в способе аргументации, но не в явной новизне позиции. Одним из редких исключений являются тексты нашего коллеги, российского философа В. В. Васильева. Он предлагает провести ревизию физикализма.