A. Практическая значимость и возможность волеустанавливающих действий
Кейн утверждает, что либертарианская концепция во многом согласуется с бытовыми интуициями: их он считает одной из опор своей теории. Философ также настаивает на том, что свобода проявляется по мере накопления волеустанавливающих действий, так как эти действия способствуют становлению агента как автономного источника собственного поведения. Из теории Кейна следует, что сомнения перед действием увеличивают степень вины. И что мы никого не можем признать свободным и ответственным до тех пор, пока не проведем детального исследования его или ее жизни и не обнаружим этих сомнений. Но, как мне кажется, эти соображения плохо согласуются между собой и, более того, ведут к практическим недостаткам его либертарианской теории.
Обыденная практика определения степени ответственности и свободы предполагает выявление замысла поступка. Поступок вызывает особенное осуждение, если он совершен осознанно и намеренно. Но практика приписывания ответственности не предполагает учета сходных с волеустанавливающими действиями ситуаций в биографии личности. Степень ответственности не кажется большей в связи с тем, что человек сомневался, как поступить. Наоборот, убежденный эгоист, жесткосердный преступник, никогда не задумывавшийся об интересах других людей, уверенно действующий вопреки их интересам, представляется достойным большего осуждения. Конечно, иногда нас все-таки может интересовать, сомневался ли преступник перед совершением преступления. Но этот интерес связан лишь с тем, что сомнения являются индикатором осознанности действий.
Сомнения принимаются в расчет при оценке действий и меры ответственности личности главным образом потому, что они выступают доказательствами вменяемости преступника, наличия у него злых намерений, умышленности действий. Если человек понимал, что делает, и не сомневался в своих действиях, то он несет еще большую ответственность. А из теории Кейна следует обратное. Чем сильнее были неосуществившиеся желания, чем дольше и больше раз имела место внутренняя борьба, тем, по его мнению, больше ответственности несет личность за выбранную альтернативу. Мне представляется это контринтуитивным. Более того, это ведет к значительным практическим трудностям.
Что, если у личности в автобиографии совсем не было волеуста-навливающих действий? Что, если среди конкурирующих мотивов всегда был явный фаворит, и они не сталкивались в непримиримой и столь мучительной для агента борьбе? И какова вероятность, что волеустанавливающие действия существовали в истории каждого осуждаемого агента? Согласно теории Кейна, их существование абсолютно необходимо для ответственности. Но, если принять эту теорию, необходимо провести ревизию всех случаев осуждения и остановить практику. До тех пор пока наличие достаточного количества волеустанавливающих действий не доказано, не рационально считать агентов ответственными. Из идей Кейна следует необходимость довольно радикальных изменений в общении между людьми. Необходимость ревизии обыденных практик я считаю признаком практической неприменимости либертарианской теории Кейна. Впрочем, в ней есть, как мне кажется, и чисто теоретические проблемы.
B. Отсутствие ответственности в конечном счете в случае ВУД
Главной целью Кейна является демонстрация возможности ответственности в конечном счете. Этот тип ответственности предполагает ответственность за все причины события. В качестве парадигмы таких случаев Кейн приводит волеустанавливающие действия. По его мнению, такие действия реализуются в «случаях в стиле Кейна». Но, как мне кажется, эти случаи совсем не так однозначны, как хотел бы представить их автор. В контексте либертарианской теории, после рассуждений Кейна о несовместимости ответственности и детерминизма, читатель может склониться к выводам, которые предпочитает философ. Можно допустить наличие ответственности за выбор в случаях волеустанавливающих действий. Но если абстрагироваться от контекста, «случаи в стиле Кейна» можно интерпретировать иначе. Можно вписать их в другой контекст и обратить внимание на другие детали. Тогда интуиции склонят нас в пользу отсутствия ответственности за принятое решение.
Так, в случае с «Ограблением» можно обратить внимание на то, что молодой человек в двух соседних возможных мирах – там, где он в момент t помогает прохожей, и там, где решает пройти мимо, – имеет совершенно одинаковые предшествующие состояния. Ничто в его убеждениях и желаниях, размышлениях и усилиях, характере и достоинствах не отличается в этих двух мирах. И тем не менее в одном случае он выходит из ситуации трусом, а в другой – героем. Как объяснить разницу в его поступках? А если объяснения Кейн предоставить не может, разве тогда исход – не случайность? Разве нельзя утверждать, что молодому человеку просто повезло в одном случае стать героем и не повезло в другом случае, когда он повел себя как трус? И следствием случайности станут и другие последующие его поступки, ведь именно случайность установит его характер.