Отдельное внимание я уделю концепции Д. Деннета и его теории личности как центра нарративной гравитации. В текстах Деннета нарративный подход представлен в основном в виде мысленных экспериментов и художественных иллюстраций. Это вынуждает провести их подробный анализ и попытаться расшифровать ключевые идеи предлагаемого им решения. Так, я проанализирую его мысленный эксперимент «Где Я?». Этот анализ позволит лучше понять критерии тождества личности, предлагаемые американским философом. Далее я покажу эффективность работы этих критериев не только для обычных, но и для патологических случаев.
В заключительной части третьей главы я представлю дополнительные доводы в пользу нарративного подхода. Я обращусь к идеям нейрофизиологов и психологов Д. Вегнера, М. Газзаниги и М. Тейлор. Проведенный ими анализ различных патологий и особенностей развития психики (диссоциативного расстройства личности, работы разделенных полушарий мозга, а также феномена «вымышленных агентов») позволяет укрепить убеждение в нарративной природе личности. Таким образом, результатом третьей главы будет обоснование нарративного подхода и концепции личности как центра нарративной гравитации.
2. Событийный каузализм
Каузализм – это убеждение в том, что у каждого события есть причина. Каузализм в некотором смысле является синонимом детерминизма, а также обычно выражает натуралистическое представление о природе действия. Это понятие активно использует А. Мили в статье «Каузальность, действие и свобода воли» [Mele 2009]. Стандартным каузализмом Мили называет теорию действия Дэвидсона, о которой мы говорили в первой главе. Событийным каузализмом я предлагаю называть теорию действия, в которой причинами действий (или любых других событий) могут быть только события.
Этот вид каузализма совместим как с позицией Дэвидсона, так и с позициями его оппонентов. Но он несовместим с позицией агентного каузализма, то есть с убеждением в том, что не только события, но и сами агенты как субстанции могут выступать причинами действий. Современными агентными каузалистами являются некоторые либертарианцы, такие как К. Лерер, Т. О’Коннор, Р. Кларк. Тем не менее эта позиция является одной из наиболее экстравагантных и не находит большой поддержки у современных философов. Общепринятой теорией является, наоборот, событийный каузализм. Это подтверждает Д. Эринг в статье «Реляты каузального отношения»: «Согласно наиболее популярному взгляду, релятами каузального отношения являются неповторяющиеся события, включая изменения, которые мы обычно считаем событиями, но также включая и неизменные состояния» [Ehring 2009, 388].
Тем не менее событийный каузализм влечет за собой проблему. Этой проблемой является Исчезновение личности. У нее – два аспекта. Во-первых, когда только события (пусть даже ментальные) являются причинами других событий, остается непроясненным, какое отношение действие имеет к агенту, какую роль он играет по отношению к действиям. Беспокойство об этом аспекте выражает, в частности, философ сознания Т. Нагель: «Важный источник проблемы – это представление о личностях и их действиях как части природного порядка… Эта концепция… ведет к ощущению, что мы – вообще не агенты… Кажется, что нет места агентам в [таком] мире» [Nagel 1986, 110–111]. Отсутствие каузально эффективного агента может казаться основанием отрицать существование агента вообще. Но если агента не существует, кто может обладать свободой и кто должен нести моральную ответственность?
Вторым аспектом этой проблемы является возможность длительного существования агента. Согласно общим представлениям, чтобы нести ответственность за действие, агент должен находиться в каком-то очень близком отношении к этому действию. Общепринятым считается положение, что агент «может нести моральную ответственность только за собственные действия». Это утверждение фиксирует Д. Шумейкер в статье «Моральная ответственность и личность» [Shoemaker 2011a, 488]. Но что подразумевает это убеждение? Для многих теоретиков свободы воли и моральной ответственности оно означает, что «моральная ответственность предполагает тождество личности [во времени]» [Shoemaker 2011a, 488]. Иными словами, чтобы агент, совершивший действие в момент t1, мог нести за него ответственность в момент tx, он должен быть тем же самым агентом в этот момент. Но в условиях событийного каузализма возникновение и длительное существование тождественного агента проблематично. Это означает, что событийный каузализм, наряду с физикализмом и детерминизмом, представляет новую опасность для свободы и ответственности. «Чтобы прояснить ключевые компоненты моральной ответственности, – пишет Шумейкер, – нам нужно исследовать природу тождества личности» [Shoemaker 2011a, 488][36].
36
С этим утверждением согласна, в частности, М. Секацкая: «Уйти от детерминизма и прийти к свободе невозможно без носителя свободы воли, без субъекта, свободным волеизъявлением предопределяющего собственные действия» [Секацкая 2012, 90]. А также С. М. Левин [Левин 2013].