Граждане Царства Божия суть индивидуальные центры творческой деятельности, однако отношение их к целому резко иное, чем то, что бывает в нашем царстве бытия: каждый член этого царства внутренне объединен с целым, всего себя отдавая целому и обратно получая все целое с такой полнотой и непосредственностью, что здесь понятие части и целого и даже понятие органа и организма теряют свой смысл, так как в них мыслится некоторая степень обособления элемента, обеднения его, односторонняя специализация функций и т. д.
Распадов в Царстве Духа нет, следовательно, в нем нет смерти, как разъединения субстанциальных деятелей, лишь временно и частично сочетавших свои силы для общей деятельности. Но этого мало, в Царстве Божием нет также и той частичной смерти, которая выражается в забвении, т. е. в отпадении пережитого в прошлое. Творческие деяния в этом царстве абсолютно совершенны и совместимы с новыми деяниями, а потому каждое из них, будучи осуществлено, не отпадает, но сохраняет вечную свежесть настоящего; выражаясь языком современной английской психологии, «specious present» деятелей Царства Божия длится не несколько секунд, как у нас, но охватывает все осуществленное ими. Иными словами, их время содержит в себе прошлое только в смысле предшествования появления одних событий другим, но не в смысле умаления их актуальности.[86] Пространство в этом царстве может быть только бесконечно-мерным; поэтому здесь возможна красота пространственных форм без пространственных разъединений.
Находясь в единении с Богом, все члены Царства Божия находятся в единении друг с другом непосредственно, т. е. так, как сам Творец пребывает в непосредственном общении со своим творением. Все отношения в этом общении имеют внутренний характер и противопоставления формы и материи здесь нет не потому, чтобы в Царстве Божием форм не было, а, наоборот, потому, что всестороннее бесконечное взаимопроникновение полноты индивидуальных и вместе с тем гармонически сочетанных содержаний есть абсолютно проникнутая формой содержательность.
Иными чертами характеризуется душевно-материальное царство, царство вражды, в котором мы живем; произведем краткий обзор некоторых важнейших свойств его, и тогда путем противопоставления, станут более понятными и особенности Царства Духа; тогда станет понятно также, почему многим из нас, живущим в этой низшей сфере, кажется, будто правы философы, отрицающие свободу воли.
Глава IX. Рабство человека
Субстанциальные деятели, вступившие друг к другу в отношение противоборства, т.е. не только не усваивающие единодушно содержания целей друг друга, но противодействующие осуществлению их, находятся в состоянии распада и принадлежат единому космосу лишь потому, что все же отвлеченное единосущие их сохраняется. Как носители отвлеченно идеальных форм действования сообразно тожественным принципам числа, строения пространства, времени и т. п., они образуют единую систему в одном и том же пространстве и времени, но эта система служит общей ареной не столько для любовного и дружеского сотрудничества, сколько для взаимного преследования, покорения, эксплуатации и т.п. Во вне, в пространстве эти процессы необходимо ведут к взаимиым отталкиваниям, создающим непроницаемую объемность, т. е. материальную телесность деятеля.
В этом царстве вражды (душевно-материальном царстве) утрачено всестороннее непосредственное единство конкретного единосущия, где все основывалось на внутренних отношениях. Здесь возникают преимущественно внешние отношения, на основе того остатка внутренней связи, который имеет характер отвлеченного единосущия; благодаря этому единосущию сохраняется координация всех элементов мира и остается, по крайней мере, то трансцендирование деятеля за пределы себя, которое мы назвали предсознанием. В этой связи заложены условия, обеспечивающие возможность эволюционным путем вновь дорасти до сознания, однако сознание, развивающееся в царстве вражды, глубоко отлично от сознания, присущего членам Царства Божия. Там, в Царстве Духа, на основе любви ко всем существам и конкретного единосущия со всеми деятелями, сознание каждого деятеля охватывает весь мир и при том в опознанном виде; такая высшая ступень космического сознания имеет характер целостно всеобъемлющей разумной интуиции. Под этими словами я разумею понятие, выработанное о. П. Флоренским, именно акт сознания и знания, дающий единую целостную Истину, которая сочетает в себе дискурсивную расчлененность (дифференцированность) до бесконечности с интуитивной интегрированностью до единства.[87]
86
В «Мире как органическое целое» я называю такое время положительным, а наше время отрицательно-положительным.