Когда основная цель, ставимая деятелем, требует выработки ряда средств, которые к тому же могут быть совершенствуемы, тогда самое изменение поведения совершается в определенном направлении, доступном предвидению, и наблюдатель тем более укрепляется в своем убеждении, будто эволюция природы есть безусловно детерминированный процесс, не содержащий в себе никаких свободных творческих актов. Operari sequitur esse, говорит детерминист, а esse есть только совокупность отвлеченных определений.
Творческие акты, действительно, редко осуществляются в нашем царстве бытия и возникают, обыкновенно, при соучастии случайных влияний среды, наталкивающих деятеля на новые пути поведения, которые усваиваются вслед за тем другим деятелями путем подражания. Усматривая эти условия развития поведения, рефлексологи и вообще сторонники механистического мировоззрения воображают, что теории поведения, отвергающие не только свободу воли, но даже и какое бы то ни было значение сознания, правильны; однако при этом они упускают из виду, что подхватить благодетельные указания случая и целесообразно использовать их для выработки новых деятельностей может только существо, обладающее способностью целестремительной деятельности и поставившее себе цель в определенном общем направлении раньше того случая, который наталкивает на открытие и изобретение. В этом динамистическом волевом моменте поведения кроется свобода, которой не замечают рефлексологи.
Путь вверх из состояния изолированного и умаленного, отвлеченного бытия к единству и возрастанию творческих сил чрезвычайно длителен и полон случайностей. В самом деле, в описанных выше условиях каждый шаг вперед есть открытие или изобретение, дающее лишь бесконечно малое расширение жизни в сравнении с бесконечной полнотой ее, доступной членам Царства Божия. На фоне обыденной жизни каждое новое содержание ее, напр. чувственные наслаждения животной телесности, кажутся небесно прекрасными и жажда удовлетворения их приобретает характер всепоглощающей страсти, препятствующей дальнейшему расширению бытия, пока, наконец, благодетельная бренность всего этого низшего царства бытия, болезни, старость и т. п., не откроют деятелю глаза на другие стороны жизни.
Кругозор деятеля душевно-материального царства узок, соответственно ограниченности его интересов, и внезапному расширению он не может подвергнуться, так как общение деятеля с миром опосредствуется внешними отношениями его тела. Даже такие простые содержания бытия, как цвета, звуки и т. п. в окружающей среде, остаются в бесчисленном количестве не воспринятыми даже и столь высоко сравнительно развитым деятелем, как человек. В этом смысле наше тело действительно есть могила, как говорили орфики. Однако не следует упускать из виду и полезную сторону этой ограниченности и изолированности.
Во-первых, благодаря этой изолированности деятель царства вражды в значительной степени огражден от невольного соучастия в моральном зле других деятелей и последствиях его; для членов же Царства Божия такой изолированности не нужно, потому что всестороннее взаимопроникновение в жизнь друг друга есть увлекательное для них соучастие в воплощении абсолютных ценностей, а постижение ими всех тайн царства вражды есть средство разумно содействовать возрастанию добра в этой низшей сфере бытия.
Во-вторых, если бы все бесчисленное количество впечатлений, даваемое средой, хлынуло в сознание душевно-материального деятеля, обладающего ограниченной силой внимания и опознания, то он был бы ошеломлен и утратил бы способность целесообразно действовать.
Наконец, в третьих, слишком раннее вступление в кругозор сознания вывших содержаний бытия и ценностей, а также слишком раннее развитие высших способностей подвергло бы чрезмерно тягостным соблазнам волю деятелей, для которых даже и преодоление приманок чревоугодия, жалкого человеческого властолюбия и т. п, оказывается нередко стоящим почти на границе их сил. Поэтому, без сомнения, поводы для развития деятелей, т. е. те отношения, который кажутся нам случайными[92] распределены так, чтобы содействовать мудрой постепенности восхождения деятелей от простых к более сложным и высоким формам жизни.
92
Чем более случайно какое-либо соотношение, т. е. чем дальше друг от друга стоят ряды событий, скрестившихся друг с другом, тем более высоким должен быть деятель, обусловивший это скрещение, см. об этом «Мир как органическое целое», стр. 141 с. с.