Молодец, подумал я. Жаль только, что не Кромвеля… Мои мечтания прервал голос полковника.
— Ты ведь, кажется, совсем недавно познакомился с Эдной? — спросил он.
— Да, сэр, всего несколько месяцев назад.
— Ничего, — произнес полковник, подмигивая. И вдруг в очередной раз ни с того ни с сего разразился смехом. — Все нормально.
Я тоже хихикнул, не желая показаться невежливым.
— Расскажи мне немного про свою работу, — попросил он. — У тебя ведь, судя но всему, блестящая карьера.
— Ну, не совсем, — сконфузился я, втайне польщенный. — Даже рассказывать-то еще особенно нечего. Получил диплом, позанимался общей практикой, потом снова вернулся в больницу Святого Суизина. В родные пенаты, так сказать. Но я твердо рассчитываю сделаться штатным хирургом.
— Замечательно!
Полковник Плюшкиндт подлил мне еще портвейна. Мы дружно выпили.
— Можно, Ричард, задать тебе… э-э… вопрос личного характера? — осведомился он.
— Конечно, сэр, — ничего не подозревая, ляпнул я. — Спрашивайте о чем пожелаете. — Впоследствии-то, конечно, я понял, что поторопился.
— Сколько ты… э-э… зарабатываешь?
— О, тут никакой тайны нет, — расхохотался я, уже находясь во власти хмельных паров. — Пока-то нас, разумеется, сэр, в ежовых рукавицах держат. За жилье и еду, правда, нам платить не приходится, ну а наличными выходит триста фунтов в год. Впрочем, года через четыре я уже должен зарабатывать больше тысячи.
Полковник обдумывал мои слова, сосредоточенно попыхивая сигарой.
— Что ж, — в конце концов согласился он, — для начала, наверное, это и неплохо.
— Да, сэр, — охотно поддакнул я, готовый в эту минуту согласиться с чем угодно.
— Впрочем, сейчас тебе, должно быть, деньжат не хватает, верно? — добавил полковник. — Как-никак кольца придется покупать и все прочее.
— Кольца? — недоуменно вылупился я.
О каких кольцах болтает этот отставной служака? Для своих дурацких птиц, что ли? Нет, при чем тут я… Может, о гимнастических? Тоже вряд ли. Я последовательно отверг также кольца Сатурна, годичные и парашютные, когда полковник наконец пояснил:
— Мать настаивает на бриллиантовых, — и глупо захихикал.
Тут меня осенило. Пол вдруг закачался, портвейн во рту мигом вскипел, а сигара, торпедой вылетевшая из моей руки, угодила прямо в нос мирно дремавшему Кромвелю, который с истошным визгом подскочил до потолка и подозрительно уставился на меня.
— Полегче, дружок, полегче! — засуетился полковник, заботливо хлопая меня по спине. — Не в то горло проскочило, да?
Прошла целая минута, прежде чем я смог выдавить:
— Портвейн… слишком крепкий, наверное.
— Да, — с гордостью закивал полковник. — Слабого не держим, мой мальчик. Ха-ха-ха! Ну ладно, пойдем, с семьей пообщаемся.
Я слепо засеменил за ним в гостиную, выглядя, должно быть, как Йен во время очередного закидона.
Остаток вечера я просидел как в тумане. Словно отходил от глубокого наркоза. Джоан выразила уверенность, что мы подружимся, а Йен настаивал, что я должен непременно познакомиться с каким-то Лайонелом. Папаша без конца показывал мне фотографии с разных войн, а мамаша держала меня за руку, счастливо кудахча и без конца приговаривая, как она рада. В конце концов она не выдержала и разрыдалась. Жирный кот — то ли Кришна, то ли Рабиндранат — устроился у меня на загривке, а паршивый Кромвель надул лужицу у самой моей ноги.
— Значит, он тоже вас полюбил! — радостно заявила Джоан, хлопая в ладоши.
Немного придя в себя, я сослался на головную боль, флюс, колики, бессонницу и ночное дежурство и под разочарованные возгласы начал прощаться. Однако свободу мне удалось купить лишь ценой обещания приехать в воскресенье к чаю и познакомиться с тетями, дядями, а также бывшими сослуживцами полковника.
По пути в больницу Святого Суизина сестра Плюшкиндт заботливо укутала меня шарфом.
— Бедненький Ричард, — проворковала она, — папочкин портвейн и вправду крепкий. Но не переживай, ты очень понравился всем моим домочадцам. Пора ведь было, чтобы они все про нас узнали, да?
Глава 17
Едва вернувшись в больницу, я сломя голову влетел к Гримсдайку.
— Господи, что случилось? — ошарашенно спросил он, вскакивая с кровати, на которой безмятежно возлежал в атласном малиновом халате. — На тебя набросился призрак пациента, которому ты отрезал не ту ногу?
— Выпить! — потребовал я, бессильно плюхаясь в кресло. — Скорее!
— Изволь, старина. Ты так мерзко выглядишь, что, пожалуй, и я пропущу стаканчик с тобой за компанию.
Отложив книжку, Гримсдайк полез в комод, предусмотрительно установленный в каждой из наших комнат, и достал из него бутылку джина. Затем принес из ванной второй стакан — явно для полоскания зубов — и налил нам обоим. Дождавшись, пока я осушил свой стакан, Гримсдайк вставил в глаз монокль и торжественно произнес: