Отхожу в сторону. Опускаю глаза в бумагу. И не верю своим глазам.
Там, чёрным по белому, а точнее синим по бежевому написано, что некая Л. Танкова за отличный труд и примерное поведение (зачёркнуто) выдающиеся успехи… бла-бла-бла… награждается туристической путёвкой… на остров Хайнань.
«Чего? — поднимаю я к глазам картонку. — Какой на хрен Хайнань?!»
Глава 9
— Танкова! — встряхивает меня Нина Павловна, с отдела кадров. — Документы к путёвке забери.
— Нин Пална, что-то я ничего не понимаю, — поднимаю я глаза, когда она откровенно тянет меня за руку к столу с разложенными конвертами. — Это, может, ошибка, но мне сказали я в Европу лечу.
— Давай проверим, только я лично заполняла бумаги. Ты летишь в Китай. Вот, распечатка, — вытаскивает она из конверта листы. — Договор, дата вылета, прилёта, отель… твоя фамилия.
— Танкова!
О, боги! Только тебя мне сейчас не хватало!
— Да, Артём Сергеич! — резко, гневно разворачиваюсь я.
— Что-то не так? — резко меняется он в лице на мою реакцию, приподнимает брови до складок на лбу.
— Всё так! Всё просто очешуеть как… так, — выхватываю я свои документы у Нины Павловны, едва сдерживая слёзы. И, обогнув его, иду к своему столику, вколачивая каблуки в пол.
— Лана! — звучит его голос в спину.
«Да, ладно! Лана. Ха!» — с трудом подавляю я порыв не показать ему средний палец. Просто транслирую в эфир «Отвали!», махнув бумагами.
А он, кажется, понятливый. Правда, гордый. Хмуро провожает меня глазами, засунув руки в карманы, когда я кидаю бумаги на стол и сажусь.
— Ты чего? — пучит глаза Светочка, хрен знает откуда нарисовавшаяся.
— Налейте мне чего-нибудь покрепче, — откидываюсь я к спинке стула.
— Да что случилось-то? — булькает выдохшимся шампанским Витальевна.
— Вот это случилось, — протягиваю я ей «Грамоту».
— Хайнань?! — заглядывает в бумагу НВ и округляет глаза. — Какой такой Хайнань-Майнань?
— Просто ахтунг какой-то, — проглатываю я залпом налитое. — Я же как дура уже триста евро купила на расходы. И куда мне их теперь? И как… — ставлю на стол бокал.
— М-да, нежданчик, — обмахивается моим наградным сертификатом, как русалка хвостом, Витальевна.
— Ой, Танкова, да прекрати ты вздыхать, — пересаживается на край диванчика Светочка. — Это же чудесно: неделя отдыха, лета, моря, солнца ещё и за счёт компании. Чем ты недовольна?
— Ну, во-первых, я не люблю Китай. Вот заочно не люблю, хоть ни разу в нём не была. Во-вторых, ненавижу летать из зимы в лето. А в-третьих… в-третьих, сдался мне их тропический остров, духотища, солнечные ожоги, «чифаньки» и буддийские храмы. А, в пень, — отмахиваюсь я, пытаясь принять неизбежное. — Жизнь — боль.
— Это у тебя-то боль? — изучает Светка мои бумажки. — Пятизвёздочная гостиница. Первая линия. Море. Фрукты. Мне вон Швецию презентовали, вот это боль. Но я же не ною. Хотя что мне там делать? В Стокгольме, — кривится она. — Зимой!
«Вот… сучка! Нет, сучечка. Это ж Светочка», — вырывается у меня в смутном ощущении, что именно ей досталась моя путёвка.
Мы переглядываемся с Витальевной. Похоже эта догадка посетила не одну меня.
— На вручение Нобелевской премии сходи, — хмыкаю я.
«Тебе, может, за продуманность даже вручат. Или за «насосала». На Швецию. Интересно только у кого?», — накатывает на меня злоба. Но лучше уж злоба, она глушит обиду, а обидно прямо до слёз.
— Ладно, не расстраивайся, — ободряюще похлопывает Светочка меня по руке и вдруг расплывается в очередной улыбке с ямочками, глядя поверх моей головы.
Я, кажется догадываюсь, кто там стоит. И, возможно, ответ на свой последний вопрос тоже знаю. Мы-то с Витаевной, две наивные чукотские девушки, думаем, что оно там только намечается, а оно, у них, может, давно в процессе. И Светка за ним бегает после того как.
— Потанцуешь со мной? — через стол протягивает Рыжий руку Светочке, даже не глянув на меня.
Скажу больше: как-то обиженно, демонстративно не глянув.
— С радостью, Артём, — вынуждает меня закатить глаза Светка, когда вспорхнув, как бабочка с цветка, вкладывает в его ладонь свои пальчики.
— Артё-ё-ём, — блею я, передразнивая, когда он её уводит.
— Вы поссорились что ли? — удивлённо провожает их глазами Витальевна.
— С кем?! С Рыжим? — так же удивлённо смотрю на неё я. — Да с чего бы мы ссорились?
— Не знаю, — пожимает НВ плечами. — У него такой вид, словно ты оскорбила его в лучших чувствах.
— Ой, ты подумай, какие мы нежные! — всплёскиваю я руками. — Подумаешь, попался мне под горячую руку. Так чего лезть, когда я не в духе. И вообще, может, это он меня оскорбил.