Далее следует перепалка с размахиванием руками, в которой Захар, бросив пальто, пытается добраться до моего такси. На что получает решительный отпор Рыжебородого. И я к несчастью не могу разобрать ни слова из-за рычащего двигателя, когда, схватив друг друга за грудки, они о чём-то говорят на повышенных тонах.
— Поехали! — стимулирую я водителя, тоже засмотревшегося на эту сцену.
И пока он крутит баранку своего гремящего ведра, выезжая со стоянки, я ещё успеваю увидеть, как Рыжему всё же удаётся успокоить Захара. Как тот поднимает руки в знак смирения, подбирает свои вещи и покорно садится на пассажирское сиденье с другой стороны от Светочки.
«Интересно, что же он ему сказал?» — ёрзаю я, оглядываясь.
Но к сожалению, даже не вижу куда садится Рыжий: за руль или рядом с водителем. Надеюсь, там был водитель.
И всю дорогу до дома мне не даёт покоя и другой вопрос: как же они вдвоём с одной Светочкой? Или Захар уже слишком много выпил и просто заснёт по дороге? Или в машине за тонированными стёклами сидит ещё какая-нибудь модель? Тогда зачем этот Захар ко мне цеплялся?
«Захар, Захар», — свербит где-то в мозгу, но не вспоминается.
Или он не знал, что Тёма выйдет не один?
Ладно, подберут по пути какую-нибудь сыроежку. А то и парочку. Вызвонят. Им, поди, не в первый раз. Знают, что делать. Я-то за них чего переживаю?
«Танк, — усмехаюсь я. — Ну и кто из нас теперь настоящий танк?»
Чёрт! Я же так и не спросила, что он имел в виду, когда так обозвал меня. Написать что ли в самый ответственный момент их встречи со Светочкой и спросить? А то ведь его сообщение с «Мистером Совершенством» так и осталось без ответа.
«Надеюсь, хоть сегодня ночью он мне не будет писать, этот обиженный? Светочка его утешит», — хлопаю я дверью такси сильнее, чем собиралась. Что-то накатило. Свербит. Что-то помимо путёвки.
И сильно ошибаюсь на счёт молчания Трах-Тибидоховича.
Я едва успеваю переступить порог подъезда, как от него прилетает сообщение:
«Ты доехала?»
«Да, всё в порядке», — набиваю я на ходу.
«Ок», — тут же прилетает ответ.
«Может, и правда, обиделся? — не решаюсь, не могу придумать что бы написать самой. И, не дождавшись больше ни слова, достаю ключи от квартиры. — Да хрен с тобой!»
— Нет, реально, что мне других забот мало, как ещё о Рыжем думать? — третий раз тыкаю я в замочную скважину ключом, а он, зараза, никак не хочет проворачиваться.
Глава 11
— Да что за ерунда? — с трудом выдёргиваю я ключ из замка. Бесполезно. Не открывается.
«Надеюсь, Верка ещё не спит?» — раздумываю, будить ли соседку по квартире. Но выбор у меня небольшой.
Звонок взрывается хриплой трелью. Раз. Другой. Третий. И я уже достаю телефон, чтобы уточнить: она вообще дома или нет, когда слышу за дверью шорох.
— Слава богу! — радостно восклицаю я, когда мне под ноги вдруг выкатывается мой чемодан. А потом в щель, не открыв до конца дверь, протискивается Верка и вручает мне пакет с моим пуховиком.
— Лан, — поплотнее запахивает она тонкий халатик в ответ на мой недоумённый взгляд на свои зимние вещи, а потом на неё. — В общем, ты здесь больше не живёшь.
— Чего? — не просто не понимаю, абсолютно не доходит до меня смысл её слов.
— Дениса не устраивает, что мы живём втроём. У тебя же есть где остановиться, пока найдёшь новую квартиру. Всё же тётка, брат, а мне пойти некуда и надо личную жизнь устраивать. Поэтому я собрала твои вещи. И мы сменили замки.
— Подожди, подожди, — мотаю я головой, бросая мешок на пол. — Но это моя квартира. Это я её снимаю.
— Неправда, я тебе её отдала, — переступает Верка стройными ногами в пошлых домашних босоножках с опушкой.
— Потому что ты выбрала другую. А эта обшарпанная тебе, видите ли, была противна.
— Но ведь это я дала тебе этот адрес. И нашла её я, — равнодушно пожимает она плечами.
— А то, что я сделала там ремонт, ничего? Что всё лето на него угробила, не считается?
— Я тебе помогала, — обнимает она себя руками.
— Интересно, и чем же? — сажусь я на чемодан. Ноги меня реально не держат. — Тем, что ходила со мной выбирать обои? Или тем, что пила пиво и загорала на балконе, пока я их клеила? Одна.
— Мне было вредно дышать обойным клеем, — поджимает она ногу, роняет тапочек, пододвигает его и снова втискивает туда ногу, не глядя на меня. — Я же думала, что беременная. И вообще, что ты так кичишься этим сделанным ремонтом? — вздёргивает она подбородок. — Тебе за него деньги в счёт оплаты вычли.
— И всё-то ты знаешь, — хмыкаю я и встаю. Хозяйка только на таких условиях и согласилась мне её сдать, но вычла только стоимость материалов по чекам. Мой труд вошёл в ежемесячную скидку в пару тысяч на эти месяцы. — Но, кстати, да, что я с тобой вообще разговариваю? Я не тебе, а Клавдии Семёновне плачу. Вот пусть она и решит, кто живёт в этой квартире, а кто нет.