— Танкова! — аж вздрагиваю я, когда бородатый рявкает над ухом, выскочив как чёрт из табакерки.
— Зачем же так людей пугать, — хватаюсь я за сердце, — Артём Сергеевич.
И с чего я решила, что он пройдёт мимо и не заглянет?
— Как тебя просто испугать, — усмехается он. — Скажи, мы перезаключали договор с компанией «Эллис-Групп»? — совсем как Светочка недавно, опирается он руками на мой стол.
— Эллис-Групп? — отклоняюсь я, невольно вдохнув шлейфовый аромат его парфюма, когда он так откровенно вторгся в моё личное пространство. Хороший запах, взрослый, мужественный, древесно-цветочный, знакомый. Я от души надышалась им, когда он передавал мне дела, учил как пользоваться местной программой, и мы сидели за одним компом.
— Я оставлял тебе их координаты в файле, — поднимает он на меня глаза. — Ты договор на новый год с ними перезаключала?
— Нет, — всматриваюсь я сначала в один его глаз, потом в другой — глубоко посаженные, спрятанные под густыми бровями, пытливые, внимательные. Зелёные, с золотыми прожилками, как киви на разрезе. — Мы больше не берём у них стекло. Я нашла нового поставщика, вот с ним договор и заключили.
— Тогда дай мне координаты обоих. Я сам сравню. — разгибается он, разрушая этот зрительный контакт, и я едва заметно облегчённо выдыхаю.
— Пришлю на почту, — хватаюсь я за мышь, в ужасе прогнозируя, чем это может закончится.
— И прайсы с договорами не забудь, — засовывает он руки в карманы, а затем, крутанувшись на месте, словно оценивая размеры нашего офиса, выходит.
— Вот пристал, — выдыхаю я.
— Он же за тебя поручился, шефство взял, лично всему учил, вот и контролирует,
— комментирует Наталья Витальевна, пока я закатываю глаза.
Контролёр, поглядите на него! ЧСВ он своё чешет опухшее, а не контролирует. Чувство. Собственной. Важности. Или величия, что в его случае ближе к истине.
— А как он может быть сыном Елизарова, если фамилии у них разные? — неожиданно просыпается Светочка.
Хмыкаем мы одновременно, но я добавляю фейспалм, закрывая рукой лицо, а Витальевна ей ещё и отвечает:
— Святая простота. Нагулял он его, как. Отчество по отцу, фамилия по матери. С матерью, видимо, наш Артёмка и вырос. Она, кстати, не родственница тебе? — косится на меня НВ.
— Ох, стукну я тебя сейчас, Наташ! — качаю я головой. — Рука у меня тяжёлая. Настроение скверное.
— А почему они так долго скрывали? Сколько он уже тут, Артём? — снова интересуется Светочка, выглядывая из-за своего монитора.
— Второй год, может, третий. Не хотел, наверно, чтобы его за «сынка» тут держали. Парень по всей вертикали от склада до директорского кабинета прошёл, проявил себя, авторитет заработал. Честно. Теперь можно и не скрывать.
— Мне показалось, они не очень ладят, он так язвительно сказал: «Как отец с сыном», — копирует Светочка бородатого.
— Может, и не ладят, нам-то какая печаль, — опускает глаза в свой монитор НВ. — Мой вот старший вроде и родной, а тоже с отцом в штыки. Тот всё его уму разуму учит. А ему в двадцать уже никто не авторитет.
Она пускается в пространные рассказы о своих трёх детях, а я, не найдя в файлах всей нужной мне информации, достаю папочку, где Его Рыжебородое Величество делал пометки лично своей рукой.
И нахожу там забытый, но занятный фай лик.
Глава 4
«Угловатость. Узость форм. Частичная связанность. Особая резкость в заглавных и прописных «б». Высокая степень контроля», — прислала мне графологическую экспертизу его почерка подруга, когда я только устроилась на эту работу, а Танков был моим куратором и доводил меня до трясучки, видимо, проверяя на стрессоустойчивость.
А ещё она сделала психодиагностику его каракулей. Этот лист я тоже распечатала и вложила в папку.
«Человек эмоциональный, но старается контролировать любые проявления своих чувств, а также свои слова и действия. Сдержан. Высокий морально-этический уровень. Несмотря на то, что не показывает это — весьма самоуверен и амбициозен. Часто упрям», — улыбаюсь я, вчитываясь в короткий текст. Прямо Господин Контроль!
— И чему ты там лыбишься, Танкова? — отвлекает меня НВ.
— Да, так, — откладываю я лист, принявшись просматривать другое содержимое папки.
— Ты на корпоратив завтра идёшь?
— Это разве не обязательно? — нахожу я пометки по «Эллис-Групп», забиваю в открытое письмо с листа и отправляю.
— Обязательно. Опять же ногти сделаны, — заставляет она посмотреть на неё.
— Ох, и язва вы, Наталья Витальевна, — качаю я головой.
— Что есть, то есть, — улыбается она, а потом подъезжает ко мне прямо на стуле, оттолкнувшись от своего стола. — Говорят, — склоняется она к самому моему уху,