— Артёмка потому так на Елизарова взъелся, что тот неожиданно решил его выгодно женить.
— Елизаров?! — искренне удивляюсь я. — А мне он казался нормальным мужиком, адекватным.
— Тихо ты, не ори, — одёргивает меня Витальевна, косясь не столько на занятую очередной перепиской в телефоне Светочку, сколько в сторону кабинета Екатерины. — У нас же частное предприятие, не государственное. А у бывшего партнёра Елизарова, с которым они когда-то давно не очень красиво расстались и бизнес поделили, есть дочь. Вот этой дочери он и оставил контрольный пакет акций своей компании.
— Он умер что ли?
— Недавно. Сердечный приступ. А Елизаров Артёмку сюда не просто так притащил. Видишь, с дальним прицелом. Чтобы компанию ему оставить.
— Что у него других детей нет? У него же тоже дочь подрастает, насколько я помню. А ей тогда что?
— Хватает у него активов и помимо «ЭйБиФарм», — берёт она со стола лист и вчитывается, словно забывая про меня. — Это про кого? «Часто упрям. Убеждён в правильности своих позиций»?
— Наталья Витальевна, — забираю я распечатку. — И что, теперь если Рыжий не женится на ком надо, Елизаров ему компанию не отдаст? Прямо средневековье какое-то дремучее. Династические браки.
— Видимо, до сих пор в большом бизнесе так дела делают. Там главное связи, выходы на нужных людей. А ты почему его рыжим зовёшь? — тянется она за другим листком. — У него волосы тёмно-русые. И кошерно густые. Несправедливо,
— поправляет она свой уложенный, коротко стриженный «пушок». — Вот зачем парню? Из таких бы косы плести, а он: виски бриты, чёлка на глаза, — показывает она снова на себе, но уже двумя руками, когда и второго листа, что она схватила, я её лишаю, кладу в папочку и, заставив отодвинуться НВ, прячу в ящик стола.
— Потому что борода у него рыжая, поэтому рыжим и зову.
— Не рыжая, а тёмно-медная, — неожиданно включается в разговор Светочка.
— Ты подумай! Медная. Тёмно, — хмыкаю я на то, как она это произнесла, закатив свои яркие синие глазки в цветных линзах. — Прямо рудник, а не борода. Прямо, самовар, а не мужик. Вот, буду звать его Медный Самовар.
— Танкова, — уезжает НВ обратно на своём стуле, укоризненно качая головой. — Не знаю, за что ты его так невзлюбила. По мне так нормальный парень. Ну, да, избалованный женским вниманием и чересчур красующийся, но ведь умный, образованный, серьёзный, успешный. А какой харизматичный, зараза!
— Да ну его, со всей его харизмой. Достал, — отмахиваюсь я.
Надо работу работать. И так что-то его в моей жизни много. С утра как встретит, стоя в своём окне, так потом весь день под ноги и попадается. А потом ещё обязательно какой-нибудь ерундой на ночь загрузит. Сам работает как проклятый и другим спокойно отдохнуть не даёт. Вот вчера написал, открываю я сообщение: «Исправь фамилию в документе. Не Гуров, а Буров».
«Вот оно мне надо, эта опека? Занимаешься своим оборудованием и занимайся, сколько можно меня дёргать?» — открываю я злосчастный документ. Так и есть: последним входил Танков. — Нужна там кому-то фамилия приёмосдатчика. А сам вечно натыкает лишних запятых», — захожу я в документ, который он сейчас просматривает.
«ТАНКОВА, — тут же появляется крупными буквами посреди текста. — ЗАЕХАТЬ ЗА ТОБОЙ ЗАВТРА ПЕРЕД КОРПОРАТИВОМ?»
«СПАСИБО, МС! ТАКСИ ВОЗЬМУ» — имею я в виду "Медный Самовар", хотя на язык так и просится "Мой Сверхзаботливый".
«МС — ЭТО ЧТО?» — флудит он в каком-то «Алгоритме подключения СДМО», как в общем чате.
«ЭТО — КТО» — отвечаю я и быстренько выхожу.
Пусть гадает. Не одной же мне мучиться по ночам из-за его замечаний.
«Мистер Совершенство?» — будит меня его сообщение около полуночи.
Вот засранец! Ставлю я на беззвучку телефон. И пока снова не засыпаю, всё придумываю ему новые прозвища и все на букву «М».
А когда приезжаю на корпоративную вечеринку, конечно, первым в вестибюле встречаю эту Меднобородую Сволочь.
Глава 5
Ах! Здравствуйте, здравствуйте, весёлая музыка и новогоднее настроение! Приветствую вас, брызги шампанского и запахи вкусной еды! Моё почтение нарядным коллегам! Физкульт-привет опрятным официантам! Здравия желаю строгому начальству! Доброго времени суток всему-всему-всему праздничному, что обещает этот вечер!
«Ну, и тебе хаюшки, Артём свет Сергеевич!» — прохожу я мимо говорящего по телефону Танкова. Хотя спинным мозгом чувствую, что он повернулся за мной как подсолнух. И сквозь шум и галдёж, стоящий в роскошном вестибюле слышу его «бу- бу-бу» в трубку и всё о делах, о делах.