— А ускорить никак нельзя?
— Ускорить нельзя, мощностей нашей лаборатории не хватит, — пожала плечами бывшая медсестра и удалилась с конвертами, прихватив документы.
— Давай поторопимся, — попросила Василиса, быстро одевая дочь.
— До встречи в ресторане ещё сорок минут.
— Ещё доехать, — спорила Лиса.
— А тебя ничего, кроме этого, не волнует? — спросил я, глядя на дверь, из которой только что вышла Арина Михайловна.
— На кону так-то моя свобода, и что меня должно смущать? — раздражённо бросила Василиса, резко застегнув замок на пуховике Славы.
— Ну... Здесь работает знакомая сама знаешь кого, он мог и подделать экспертизу. Помнится, Арина Михайловна всегда шла нам навстречу и брала за это недорого.
— Ты серьёзно это сравниваешь? Попросить у медсестры справку, освобождающую от уроков физкультуры и расплатиться за это шоколадкой, или подделка серьёзных документов, — фыркнула Василиса.
— Одинаково подделка. Ты мне всё расскажешь, если результат будет в мою пользу.
На мой ультиматум Василиса лишь улыбнулась, едва покачав головой. Всё её поведение и реакции говорили лишь о том, что она знала наверняка, этого не будет.
— Зачем он скрывал тогда? Боялся, что я подсчитаю сроки и захочу проверить?
— О нет. Он просто знал, что ты его пошлёшь на... небо за звёздочкой, — усмехнулась Василиса.
— А я пошлю его на небо за звёздочкой! — заголосила Слава, услышав знакомую строчку из песни.
— Пойдёмте уже, вдруг в пробку попадём, — поторопила нас Василиса.
Я расплатился за экспертизу, и мы сели в машину. Тёзка напевала под нос песню про звёздочку, Василисе не терпелось попасть в «Эзо», а я думал, как же плохо, что мёртвому всё по крышке гроба.
Василиса
Если бы не моё волнение перед встречей с толковым адвокатом, я бы с ума сошла во время этой чёртовой процедуры. Невозможно было спокойно смотреть, как Купцов надеется, что Славка его дочь. Не в моих правилах было жалеть об упущенном, но я пожалела, что упустила в своё время возможность забеременеть именно от него. Возможно, тогда ничего бы не случилось, я бы просто ушла и всё. Жалеть было бессмысленно, а перед нами ещё и авария произошла.
— Без двадцати уже. Я же говорила, давайте пораньше, — я нервно дрыгала ногой, боясь упустить возможность заполучить хорошего адвоката.
Ещё встреча с этим похотливым следователем в девять вечера на завтра висела над головой словно бетонная плита. Адвоката же я воспринимала, как отбойный молоток, способный её разрушить.
— Сейчас через двор объедем. Успеем, не волнуйся ты так, — Слава поддерживал меня как мог, пытаясь протиснуться между кучей снега сваленной у бордюра и перекорёженной от столкновения машиной.
— Не проедешь там, и назад не сдать, — не хватало каких-то пяти сантиметров, тогда Купцов навалился на меня и нажал кнопку стеклоподъёмника, опустив стекло с моей стороны. — Может быть, пешком дойдём?
— Мужик, прости, очень надо, вопрос свободы! — он протянул владельцу авто свою визитку. — Звони, сделают в лучшем виде и бесплатно, но я подвину тебя.
Мужик безмолвно вытянул зажатую между пальцев Купцова визитку и кивнув отошёл в сторонку. Слава тронулся вперёд, царапая свою машину об искорёженный бампер чужой иномарки.
— Ой-ой-ой! — запричитала на заднем Слава, вытягивая любопытную шею.
— Ну ничего страшного, — почти пропел Купцов проезжая уже по двору с пятиэтажками.
Ну у нас и компания, прямо какой-то мюзикл собрался.
— Мой папа тоже чинит машины! — радостно заголосила Слава, в очередной раз напомнив мне о том, что я откладывала много раз.
Сама понимала, что надо сказать дочке всё, но не могла этого сделать. И Купцов не упустил возможности посмотреть на меня волком.
— Когда всё решиться... Ну, когда дело в суд пойдёт, тогда я скажу, — сказала ему, чтобы не давил на меня даже взглядом.
— Я бы на твоём месте не тянул, можно завтра поехать...
— Вот только не завтра! Завтра у меня и так день тяжёлый, встреча с Архиповым в девять вечера, — убито напомнила я.
Какая-то чёрная зебра мне досталась, белые полосы давно закончились.
— Забыл, ну ты не переживай, с ним мы разберёмся. Главное, сейчас Котельникову уломать взяться за твоё дело, иначе я даже не знаю, кто ещё сможет. У нас и адвокатов-то толковых нет.
— А она может не взяться?
— Говорила, что не берётся за алкашей, но ты же трезвая была?
— Да-да! Я же и освидетельствование проходила, у меня всё с собой, — все документы, касаемо той дурацкой аварии, я постоянно таскала в сумке, словно они могли меня защитить от внезапного ареста.
— Значит, договоримся.
В ресторан мы приехали заранее, но адвокат уже была за столиком и не одна.
Купцов оказался прав. Котельникова почти сразу пошла нам навстречу, как только увидела вместе с нами Славу. Елена Кирилловна сама пришла в ресторан с сынишкой Андреем, ровесником моей дочери и мы быстро нашли с ней общий язык, как и наши дети.
— Не волнуйтесь так Василиса, здесь действительно много смягчающих обстоятельств, — мягко проговорила Котельникова, возвращая мне все мои документы. — У обвинителя не должно быть причин просить больше, чем два года колонии-поселения с отсрочкой до совершеннолетия вашей дочери. А том, может быть, ещё родите и под амнистию попадёте. Главное — выплатить потерпевшим компенсацию, чтобы они не втыкали палок в колёса.
— Они просят нереальные суммы, — выдохнула я.
— По сколько? — с любопытством уточнила Котельникова.
— По три с половиной миллиона каждому, их трое, иски поданы, но решения по ним ещё нет, — вместо меня объяснил Слава.
Адвокат усмехнулась.
— Смешные люди. Таких компенсаций можно добиться, если бы на месте неработающей пенсионерки был работающий кормилец семьи, ну или на крайний случай ребёнок. Всё обусловлено убытками семьи, чтобы восполнить потерю, моральный же вред оценить в денежном эквиваленте очень сложно. По моей практике вам могут присудить тысяч шестьсот всем вместе взятым, взыскать затраты на погребение и судебные издержки. В общей сумме вряд ли и миллион наберётся, — объяснила Котельникова.
Договорившись с адвокатом о заключении договора, Купцов оплатил общий ужин, и мы разошлись по машинам.
Неожиданно Купцов склонился ко мне и шепнул на ухо:
— Предлагаю подстраховаться. Давай ещё ребёночка родим, — предложил он, а отстранившись посмотрел на меня с ехидной улыбкой.
Не понять было серьёзно он или шутит.
— Иди к чёрту Купцов!
— Эй! Больше двух говорят вслух, вообще-то! — праведно возмутилась Славка, не слышавшая предложения своего тёзки.
— Ладно, ладно, — рассмеялся Купцов, явно готовый высказать своё предложение для всех.
— Только посмей, — шепнула я, готовясь ударить его сумкой, если только заикнётся.
— Ну что там такое?! Я знать хочу! — вопила с заднего сидения дочь.
— Предложил твоей маме натрескаться на ночь мороженого, — ехидно и нарочито медленно произнёс Купцов.
— Без меня?! Мама!
— С тобой, конечно. Как без тебя, ещё и мультик твой любимый посмотрим. Короля Льва, — с лукавой улыбкой ответила я.
Купцов терпеть не мог этот мультфильм, потому что каждый рыдал при гибели Муфасы.
— Это было нечестно, — трагично заключил Купцов, трогаясь с парковки под Славкино ликование.
Владислав
Хороший был вечер, можно было сказать — семейный. Мороженое фисташковое у нас с Василисой одно на двоих, потому что в магазине было последнее, а другого мы оба не ели. Сидеть из-за этого пришлось рядом, потому что оба не подумали про вазочки. Тёзка выбрала что-то невообразимое, напоминающее торт в котором было почти всё и сразу, и разместилась она с этим тазиком на ковре перед нами, втихаря подкармливая Киселя запретной сладостью.
— Ты плачешь? — уточнила Лиса, как обычно, издеваясь надо мной в самый трагичный момент.