– Веселишься? – кричит он.
– Мне нужна твоя помощь, – так же громко отвечаю я.
– Что?
Поняв, что пытаться перекричать толпу бесполезно, я хватаю его за руку и тащу к Эми, а затем показываю на лодыжку, которая уже начинает распухать. Пирс опускается на колени и несколько минут ощупывает ее ногу. Значит, у него есть начальная медицинская подготовка.
– Думаю, это растяжение связок, – объявляет он. – Я найду кого-нибудь, чтобы отвести тебя обратно в «Робл», где мы сможем приложить тебе лед. А утром придется отправиться в «Ваден» – студенческую клинику – и сделать рентген. Подожди немного, хорошо?
Он уходит в поисках более тихого места, чтобы позвонить друзьям. А через мгновение оркестр заканчивает свою песню и убегает дальше, уводя за собой толпу и позволяя мне наконец расслышать собственные мысли.
Эми начинает плакать.
– Очень больно? – опускаясь на землю рядом с ней, спрашиваю я.
– Нет, – всхлипывает она, вытирая нос рукавом толстовки. – Вернее, да, мне очень больно, но я плачу не из-за этого. А потому, что оказалась настолько глупой, что сунула ноги в шлепанцы, хотя нам сказали надеть кроссовки. Учеба только началась. Мы еще даже на занятия не ходили. А теперь придется прыгать на костылях, и все будут называть меня чудачкой, которая умудрилась подвернуть ногу.
– Никто не станет так о тебе думать. Серьезно, – успокаиваю я. – Уверена, ты не единственная, кто сегодня получит травму. Вся эта затея довольно безумная.
Она качает головой, отчего ее непослушные светлые локоны рассыпаются по плечам.
– Мне хотелось начать учебу совершенно по-другому, – выдыхает она дрожащими губами и закрывает лицо руками.
Я оглядываюсь по сторонам. Толпа убежала достаточно далеко, и теперь до нас доносятся лишь приглушенные крики. Пирс стоит у общежития спиной к нам, разговаривая по телефону. Вокруг темнота и никого нет.
Я осторожно опускаю руку на лодыжку Эми. Она тут же напрягается, словно даже такое легкое прикосновение причиняет ей боль, но не поднимает головы. Благодаря своей эмпатии я чувствую не только ее боль, но и самобичевание за то, что угробила свою репутацию, а вдобавок к этому физически ощущаю, как отрываются связки от ее кости. И сразу становится понятно, что это очень тяжелая травма. Возможно, она проходит на костылях весь семестр.
«Но я могу ей помочь», – думаю я.
Я уже исцеляла людей. Маму – после нападения Семъйязы. Такера – после нашей автомобильной аварии, когда мы возвращались с выпускного. Но тогда я призывала венец полностью, отчего волосы и кожа светились словно фонарь. Интересно, можно ли ограничить венец, например, призвать его только в руки, а затем воспользоваться силой так, чтобы этого никто не заметил?
Радуясь, что вокруг стало намного тише, я отбрасываю все мысли и концентрируюсь на правой руке. «Только в пальцах, – думаю я. – Мне нужно призвать венец только на кончики пальцев. Хотя бы раз». Я так сильно концентрируюсь, что с виска стекает капелька пота, падая на бетон. Через несколько мгновений на кончиках пальцев появляется тусклое сияние, которое с каждой секундой разгорается все сильнее. Я прижимаю руку к лодыжке Эми. А затем направляю к ней тоненькую струйку силы. Она не очень большая и вытекает медленно, но, надеюсь, даже эта малость поможет ей.
Эми всхлипывает в последний раз и успокаивается. Я отстраняюсь и перевожу взгляд на ее лицо. Трудно сказать, помогло ей мое вмешательство или нет.
Через несколько секунд к нам возвращается Пирс.
– Мне так и не удалось никого найти, кто мог бы увезти тебя в общежитие, – с извиняющимся видом говорит он. – Я собираюсь сбегать за своей машиной, но она припаркована на другой стороне кампуса, так что это займет некоторое время. Как ты себя чувствуешь?
– Мне получше, – признается она. – И нога болит чуть меньше.
Он снова опускается на колени рядом с ней, а затем ощупывает лодыжку.
– Если честно, она выглядит намного лучше, да и опухоль спала. Наверное, это все-таки простой вывих. Попробуй наступить на нее.
Эми встает и осторожно переносит вес на травмированную ногу. Мы с Пирсом наблюдаем, как она делает несколько неуверенных шагов, а затем поворачивается к нам.
– Сейчас и правда намного лучше, – объявляет она. – Боже, я что, раздула из мухи слона? – Она смеется, и в ее голосе слышится облегчение.
– Давай отведем тебя в твою комнату, – бормочу я. – Тебе все еще нужно приложить лед. Верно, Пирс?
– Абсолютно верно, – подтверждает он.
Мы подходим к Эми с двух сторон и медленно ведем ее обратно в общежитие.
– Спасибо, что помогла мне сегодня, – говорит Эми после того, как я помогаю ей устроиться на кровати с туго перемотанной ногой и мешком льда. – Не знаю, что бы я без тебя делала. Ты – моя спасительница.