Скотт своим чутьем, словно радаром, немедленно уловил ее унылое настроение. С крючками вешалок ее новой одежды, надетыми на пальцы, и тяжелым пластиковым мешком для одежды на плече, он заметил:
— Ты совсем не похожа на женщину, которая только что скупила весь магазин.
— Я устала, — сказала она, понимая, как неубедительно звучит ее оправдание и что это слово в ее словаре становится расхожим.
— Еще одна остановка.
Она бросила на него вопросительный взгляд.
— Что еще мы покупаем?
— Увидишь, — ответил он, взяв ее под локоть, пока они шли по магазину.
Неожиданно он остановился и посмотрел на нее с сексуальной улыбкой.
— Вот мы и пришли.
Дори приоткрыла рот от изумления. Они стояли перед отделом белья и спальных принадлежностей.
— Скотт?
— Ну же, — сказал он, тряхнув головой. — Нам еще надо сделать кое-какие покупки.
Она следовала за ним, когда он ступил с прохода на толстый ковер и двигался от манекена к манекену, останавливаясь время от времени, чтобы приподнять юбку из шифона или пощупать рукой атлас, критически изучая его.
— Что ты делаешь? — прошептала Дори.
— Я собираюсь купить тебе что-нибудь сексуальное, — ответил он веселым шепотом, что рассмешило ее. — Мне нравится видеть тебя в сексуальных вещах.
К ним приблизилась продавщица и тактично спросила:
— Ну как, молодые люди, вы нашли, что вам нужно?
Дори собралась было ответить, что они просто смотрят, но Скотт опередил ее:
— Мы ищем самую сексуальную ночную сорочку, какая только у вас имеется. Что-то, что просвечивает. И что-нибудь свободное. Понимаете... летящее.
— Прозрачное? — спросила продавщица. — Вы хотите что-нибудь короткое, средней длины или до пола?
—Я думаю, до пола, — заявил Скотт.
Дори сжала зубы и последовала за Скоттом и продавщицей к круглой вешалке в центре отдела.
— Размер?
Скотт бросил на Дори пылкий оценивающий взгляд и улыбнулся; ее лицо покрылось краской.
— Сорок восемь.
— Вот очень элегантная модель, — сказала продавщица, снимая с вешалки сорочку с завышенной талией и с юбкой из гофрированного белого шифона, которая начиналась от кокетки из серебристого атласа с аппликацией в виде тюльпанов. — Такие часто покупают в приданое невестам.
Скотт взял пальцами складку юбки и приподнял ее. Шифон, казалось, заструился в бесконечном потоке.
— Она действительно прозрачная, — заявил он и насмешливо подмигнул Дори. — Мы берем ее.
Дори взяла Скотта под руку и потянула.
— Эта рубашка стоит почти двести долларов, — процедила она сквозь зубы.
— Хорошо, что я остановился у банкомата, помнишь? Я буду наслаждаться, видя тебя в ней. — Он наклонился и поцеловал ее в нос. — Даже когда ты будешь выглядеть так, словно ты проглотила арбуз.
Они подошли к машине. Скотт по-прежнему держал вешалки с платьями на пальцах одной руки, а коробку с ночной сорочкой под мышкой другой руки.
— Вытащи у меня ключи из кармана.
— Ну уж нет, — ответила Дори, забирая у него коробку. — Доставай свои ключи сам, Казанова.
Скотт отпер дверь машины, расстелил платья на заднем сиденье и поставил коробку на пол. Затем повернулся к Дори:
— И?..
— И что?
— Так какой я?
— Замечательный, — сказала она, обнимая его за шею. — Немного странный иногда, но замечательный.
— У нас должны были быть икра и шампанское, — заметила Дори.
— Мы оба не любим икру, я равнодушен к шампанскому, а тебе вообще нельзя ни капли спиртного, — ответил Скотт.
— Пустая формальность, — сказала Дори и потянулась за своим шоколадным коктейлем. — Когда женщина присутствует на пикнике в кровати посреди ночи и одета в двухсотдолларовую прозрачную ночную сорочку, она обязана есть икру и крутые яйца.
— Нас вполне устраивает жареная картошка и биг-мак, — заметил Скотт.
Дори улыбнулась ему поверх соломинки в вощеном стаканчике.
— Это была великолепная идея. Ты гений, что придумал это.
Он посмотрел на нее, сидящую на кровати в белом шифоне, окружающем ее, словно облако. Атласная кокетка закрывала грудь, но в промежутках между аппликациями ему открывалась весьма соблазнительная картина.