— На этой неделе запланировано официальное утверждение завещания по имению Бортен.
— Я знаю, ты будешь рада завершить это дело. — Имение Бортен уже несколько месяцев фигурировало в их разговорах.
— Мы нашли разумного судью, — объяснила она. — Если повезет, мы закончим все за пару часов.
— Отлично, — откликнулся Скотт. Неожиданно он заметил круги у нее под глазами, которые не смогла скрыть даже косметика. — Ты выглядишь утомленной.
— Я действительно устала, — ответила Дори со вздохом, как будто для нее было облегчением признаться, открыться ему.
— До ночи жгла лампаду в юридической библиотеке?
Она пожала плечами:
— Отчасти так.
— Тебе не следует столько работать.
— Хорошенький совет от трудоголика вроде тебя, — сказала она, но в ее поддразнивании не было веселья.
Она действительно устала, подумал Скотт. Слишком напряженно работает. Так было всегда. Это их семейная черта, генетическая или приобретенная: она должна непрерывно действовать, чтобы сохранить свою нишу в клане трудяг, откуда произошла.
Ситуация в его семье была прямо противоположной. Скотт покинул дом с намерением выбраться из замшелой посредственности, преуспеть в тех направлениях, которые давали бы деньги, престиж, смысл жизни. Особенно последнее. Он наслаждался финансовой надежностью и побрякушками, которые можно купить за деньги. Но больше всего он ценил уважение, Особенно самоуважение. Он был свидетелем того, что происходит с человеком, потерявшим самоуважение. Но со Скоттом Роулендом-младшим не должно произойти того, что случилось со Скоттом Роулендом-старшим.
Он с любовью смотрел на Дори, наслаждался благополучием и ощущением того, как ему повезло. Эта женщина не предъявляла к нему чрезвычайных требований. Она просто любила его так, как он любил ее. Ее сила и независимость притягивали его, как нежность ее кожи, когда она касалась его, и сладкий запах ее волос, когда он зарывался в них лицом. Он любил ее за неистребимую тягу к самостоятельности, которая также была частью и его натуры, и за ее привычку одаривать его жестами, которые говорили: «Я люблю тебя».
— Что? — спросила она, поймав на себе его взгляд.
— Мне просто нравится смотреть на тебя, — ответил он. — Я скучал по тебе и рад встрече. По-моему, ты самая сексуальная женщина в мире.
Она усмехнулась.
— Ты просто сексуальный маньяк.
— Я представляю, как страстно мог бы любить тебя здесь, среди картофельного пюре.
— Кошмарная картина.
— Но это должно быть занятно, — предположил он.
— Я заказала видеофильм.
— Мы можем посмотреть его позже.
— С картофельным пюре в волосах?
— Нет, после душа.
— Ешь, — сказала она и, оценив выражение его глаз, добавила с хитрой усмешкой: — ...свой обед.
— Как насчет того, чтобы поразвлечься в душе? — дружелюбно предложил Скотт, опустив вилку в пюре. — Ты могла бы потереть мне спину.
Он вновь почувствовал возбуждение, видя неудержимый румянец, заливающий ее щеки.
Сколько времени прошло с того визита, когда она неожиданно пробралась к нему в ванную комнату и они занимались любовью в ванне, а из душа на них лилась вода? Прекрасное эротическое приключение!
К черту кино! — думал он. Ему было не до кино. Ему хотелось быть с Дори.
Позже он признался себе, что смотреть кино было не так уж плохо. Дори свернулась рядом с ним, положив голову ему на грудь, что вызвало у него чувство уюта и комфорта. Они настолько расслабились, что Дори уснула, и он вынужден был легонько растолкать ее и поцеловать в лоб, чтобы разбудить, пока перематывалась пленка в видеомагнитофоне.
— Я собираюсь принять душ, — сказал он. Потрешь мне спину?
Потянувшись, Дори покачала головой и ответила:
— Мне нужно приготовиться ко сну.
Ее взгляд и быстрый поцелуй в щеку подсказали ему, что ее слова подразумевали нечто большее, чем просто надеть ночную сорочку и почистить зубы, — она должна вставить свой колпачок. Они оба знали это.
Дори ждала его в постели, когда он вышел из душа. Устроившись между старомодными розовыми ситцевыми простынями, одетая в розовую атласную пижаму с завязочками и оборочками, словно кукла, она казалась очень юной и невинной. Произведенный эффект задал тон их любовным играм. Они начали с самых простых ласк под одеялом, затем последовали нежные поцелуи и неторопливое исследование. Они хорошо знали физические особенности друг друга — где и как дотронуться, поцеловать, чтобы разжечь страсть, которая вела их к высшему единению и утолению их желаний.