Марго и Надя утром не пошли на лекции — Марго было не до учебы и впервые не до учебы было Наде. Выставка открывалась в двенадцать часов. Торжественной презентации не намечалось, но Надя никак не могла выбрать одежду. Она не могла придумать, что ей надеть, чтобы никто не заметил ее положения, и в то же время хотела выглядеть нарядной. Марго внутренне потешалась над желанием подруги, но все же помогла ей выбрать блузку Валентины Васильевны, которая была чуть великовата Надюше и образовывала напуск, скрадывая выступающий живот. Николай, которому до Нади наверняка нет никакого дела, конечно же, ничего не заподозрит. А как попикантнее преподнести эту новость Игорю, Марго позаботится. «Я буду счастлив, когда женюсь», — говорил он. Как бы не так! Он женится потому, что не сможет бросить своего ребенка, но никогда не будет счастлив, зная, что его жена любит другого. Марго обязательно разыщет его, ведь именно сегодня истекает срок их пари.
— Надя, — как бы невзначай поинтересовалась Марго, — а ты случайно не знаешь, куда Игорь ушел вчера вечером?
— Знаю, — ответила Надя.
Девушки уже приближались к Дому творчества. Снег скрипел у них под ногами, искрился на солнце и был такой чистый, что Марго чуточку устыдилась, задавая подобный вопрос, но ей так хотелось выяснить, что же врет Игорь своей возлюбленной, с которой не может сейчас спать из-за ее положения.
— Он поехал в публичный дом. — Надя произнесла это так спокойно, как если бы сообщила, что Игорь выбрался в театр.
Марго даже поскользнулась, не заметив раскатанного ребятишками льда, и чуть не упала.
— Но ты ему не проболтайся, что я тебе это сказала. Я дала ему слово, что не буду тебе о нем ничего рассказывать, а уж и так столько всего наговорила.
— Я и сама это знала, — дернула плечом Марго и открыла тяжелую дверь Дома творчества, пропуская Надю вперед.
Сколько раз еще Надя, такая понятная и открытая, будет ее удивлять! Раньше она не могла произнести слово «проститутка», рассказывая о Полине, а теперь не смущаясь сообщает, что знает о загулах своего жениха…
Выставочный зал литературно-художественного салона Дома творчества был невелик, и картины висели слишком близко друг к другу, мешая зрителю разглядывать каждую в отдельности. Но Марго это не помешало. Она потрясенно застыла посреди зала. Хотя Николай Ивойлов и был авангардистом, как ее муж, но его живопись и графика сразу же покорили ее ум и сердце.
В картинах Николая был свой мир, непохожий на реальный, но такой же понятный, живой и выразительный, хотя и был выдуман художником. Своеобразные фигуры людей и причудливо изображенные предметы обладали душой, которую вложил в них молодой мастер, и поэтому они не были сухими странными схемами, как на работах Артура. В композиции картин не было хаоса и дисгармонии, и цвета не противоречили друг другу, а сочетались, радуя глаз.
Марго так засмотрелась на работы однокурсника, что не обращала внимания на других посетителей. И лишь, посмотрев все, оторвала взгляд, чтобы разыскать Николая. Он стоял, как всегда, красный и смущенный, уставившись в пол, а его за плечи обнимал старичок-художник Иван Алексеевич Меркулов.
— Здравствуйте, Иван Алексеевич, — поздоровалась с ним Марго. — Привет, Коля. Поздравляю тебя от души. Ты настоящий художник. Мне так понравились твои работы. Ты — талант! Правда, Иван Алексеевич?
— Да, Маргарита, — согласился Меркулов. — Я как раз говорил Николаю, что наконец-то в нашем городе появился по-настоящему талантливый молодой художник, которому мы, старые мастера, можем без страха уступить свое место. Он войдет в историю, этот мальчик, если, конечно, не зазнается и будет так же серьезно работать.
— Он не зазнается, — уверила Марго старика. — Он скромный.
— Увы, не все выдерживают испытания, выпадающие на долю таланта, и сдаются. Многие жаждут сиюминутного успеха и предают искусство, превращая его в источник дохода. А это не прощается. Талант уходит, как вода в песок, — возразил Иван Алексеевич. — Если Николай преодолеет подобное искушение и не бросится делать деньги из своей одаренности, то я могу смело предсказать ему большое будущее.
— Поздравляю, Николай! — Марго вздрогнула, услышав голос мужа. Как давно он стоит рядом с ними и слушает их разговор? Марго взглянула на Артура. Вот сейчас он попросит ее выйти с ним для объяснения. Но Артур не сводил горящих глаз с Меркулова, и в его лице не было ни кровинки.
— Иван Алексеевич, могу я поговорить с вами? — В его голосе были растерянность и отчаяние.
— Да, конечно, Артур. — Взгляд старика, только что с теплотой направленный на Николая, стал отчужденным.