— О’кей, — согласился Сергей. — Мою камеру я могу доверить только тебе. — Он попрощался и ушел, оставив Марго и Игоря одних.
— Так этот грязный подонок, журналист, написавший корреспонденцию о выставке Полетаева и сделавший снимок, — это были вы? — не тая безудержной ярости, спросила Марго.
— Да, это был я, — согласился Игорь. — Но я не подонок.
— Почему, почему вы скрывали от меня, кто вы? — допытывалась Марго. — Я ведь спрашивала вас, зачем вам печатная машинка, а вы придумали трогательную историю о желании стать писателем.
— Вы спросили, откуда у меня машинка, и я лишь ответил вам на ваш, как обычно, неправильно сформулированный вопрос, — возразил Игорь. — И фамилию свою я вам тоже пытался сказать, но вы не захотели меня слушать, — напомнил он. — Маргарита, вам был очень неприятен тот газетный снимок?
— Вы не имели никакого права лезть в мою личную жизнь, — сказала Марго. — Вы оскорбили и меня, и Артура, и моего отца.
— Что касается вашего отца и вашего мужа, то я их вовсе не оскорблял. Я лишь пролил свет на то, кем и с какой целью была организована выставка года. Я не мог выложить все, что думаю по ее поводу, потому что главный редактор не пропустил бы мой материал — он заранее дал мне четкие указания по поводу того, что именно я должен написать. Это был единственный шанс высказать то, что я думаю о новоявленном гении — Полетаеве, — сказал Игорь.
— Так вы не считаете Артура гением? — Марго даже забыла о своей злости на Игоря и страстном желании расквитаться с ним при встрече.
— Я не считаю его даже талантом, — ответил он. — И еще я считаю, что мэру не пристало так потакать капризам своей дочери. Я же говорил вам, любимая, ему следовало бы вас пороть, вместо того чтобы из-за ваших прихотей выставлять себя на посмешище.
— Вы просто садист, и вам нравится издеваться над людьми. — Марго приходилось сдерживать себя, чтобы не кричать, ведь вокруг были люди. — Вы не подумали, что, помимо всего прочего, выставите на всеобщее обозрение мои чувства.
— Простите меня, я действительно не подумал, что это может так ранить вас. Меня ввели в заблуждение ваши одинаковые с Полиной автомобили. Я в этот день узнал о хозяйке «рено» нечто такое, что исключало возможность причинить ей боль, выставив на обозрение ее интимную связь. Я только не знал, кто она. А придя на открытие выставки, увидел, что на «рено» приехали вы. Я решил, что схожу с ума, и поверил в невозможное, — сказал Игорь. — Когда я все понял, увидев ваши автомобили рядом, было уже слишком поздно. Простите меня, Маргарита, поверьте, как бы вы ни сердились на меня и какие бы страшные мучения ни призывали на мою голову, хуже всего я наказал себя сам — ведь именно благодаря мне и моему дурацкому снимку вы стали женой Артура. Я сделал несчастной вас, но старался исправить положение и сделал несчастным себя: что может быть ужаснее, чем самому выдать любимую девушку за другого? И возьмите вот это. — Он достал из кармана коробочку, в которой оказалось кольцо, и надел его ей на палец.
— Но… — хотела было возразить Марго, разглядывая изящное золотое кольцо с ярко-зеленым камнем.
— Не возражайте. Я купил его на следующий день после того, как впервые увидел вас, взамен украшений, которые вы выбросили в окно. — Игорь сжал ее руку, не позволяя снять кольцо.
— Но ведь вы могли сказать мне все это раньше, когда я еще не была замужем, — горестно проронила Марго. Вот она и добилась своего: услышала от него признание в любви. Но ей совсем не хочется смеяться — хочется плакать.
— А вы стали бы меня слушать? Ведь вы стремились лишь к одному — заполучить в свою собственность вашего преподавателя, — возразил Игорь, и Марго не могла не признать, что он и на этот раз был прав.
— Извините, Маргарита, мне нужно доделать работу. — Он вдруг прервал разговор и, сняв со штатива кинокамеру, направился к Николаю. Марго последовала за ним.
— Здравствуйте, Николай, — сухо произнес Игорь. — Я репортер местного телевидения Игорь Молчанов. Делаю передачу о вашей выставке и хотел бы поговорить с вами о проблемах творчества и о жизни вообще.
— Хорошо. — Николай взглянул на стоящую рядом Надю и покраснел.
— Может быть, выйдем? — Игорь кивнул на дверь. — Я бы хотел сменить фон.
— Игорь, не надо. — Марго вцепилась в его руку.
— Маргарита и вы, Надя, можете пойти с нами, если хотите, — усмехнулся Игорь.
Надя с Николаем прошли вперед.
— Успокойтесь, любимая, я не собираюсь его бить. — Игорь опять перешел на иронично-снисходительный тон. — Я лишь хотел, чтобы наш разговор, если он будет неприятным, остался между нами. С людьми, дорогая, нужно разговаривать на их языке. Хорош бы я был, если бы начал с мордобоя.