— Ты должен публично взять все на себя, не то твоей красотке дочери не поздоровится, — услышала Марго гнусавый измененный голос, в котором можно было узнать интонации охранника.
— Стоп! — приказал Игорь. — Прокрути немного вперед.
Парень нажал на перемотку.
— Гена, но как ты мог, ведь мы друзья! — Это был голос отца, убитый, растерянный.
— Славочка, это бизнес. При чем тут дружба? Соглашайся. Если этот газетчик все же не станет публиковать материалы, мы возьмем тебя в долю. Ты должен согласиться. Мы все равно выиграем процесс, и ты ничего не докажешь. А твоей Марго придется зарабатывать в моем борделе, если ты по-хорошему не признаешь себя виновным. — Это был голос дяди Гены.
— Сволочь! — начал отец, и Игорь сам протянул руку к кнопке магнитофона.
— Дальше не совсем цензурно. — Он улыбнулся Марго. — Не стоит подрывать авторитет родителей.
— Уже четыре. — Крок показал Игорю на часы. — Звони и убирайтесь. Кстати, ты не блефуешь, Молчанов? Эти записи не имеют силы без санкции прокурора.
— Санкция есть, — сказал Игорь. — А я не блефую никогда. Не все в органах работают на твоего ставленника.
— Это все Востокова! — злобно прошипел Кузнецов. — Звони ей, уже пора.
— Еще две минуты, Крок, — сказал Игорь. — Вот если через две минуты я не позвоню, то она передаст кассету в областную прокуратуру, и тогда…
— Хватит, звони. — Геннадий Васильевич встал и протянул ему радиотелефон.
Игорь набрал номер.
— Валя? Да, это я. Все нормально. Мы с Маргаритой сейчас выезжаем. — Он нажал кнопку отбоя.
— Убирайтесь! И лучше, если вы уберетесь из города куда-нибудь подальше, — сказал Геннадий Васильевич.
— Подальше уберетесь вы, если успеете, — возразил Игорь и встал. — Маргарита, пойдем!
Марго подошла, он обнял ее, и она поняла, что Игорь лишь невероятным усилием держится на ногах: он всей тяжестью опирался на ее плечо.
— Пока, дядя Гена. — Марго очаровательно улыбнулась, не показывая, как ей тяжело. — Я передам привет папе.
— Хозяин, какого черта? — Охранник перегородил ей дорогу. — Ведь они теперь в наших руках — он позвонил, и его подруга не отдаст кассету.
— Вова, остынь и пропусти их. Тебе с этим парнем не тягаться ни силой, ни умом. Он стоит тысячи таких, как ты. У него продумано все до мелочей. Во сколько ты должен позвонить в следующий раз? — обратился он к Игорю.
— Через час и по другому номеру, — ответил Игорь. — Так что не тяните время, и оно останется и у вас, чтобы удрать. Подгоните мою машину к входу, она стоит за ближайшим домом. Марку вы знаете.
Охранник ушел.
— Может быть, ты хочешь от них чего-нибудь, Маргарита? Они сейчас делают все, что ты пожелаешь. Хочешь, эти ублюдки перед тобой будут ползать на коленях? — Игорь бледнел все больше, но Марго понимала, почему он медлит: они смогут дойти до «тойоты», только если машина будет стоять у самого входа.
— Нет, — сказала Марго, — мне на них наплевать. Вот только Полина… Возьмем ее с собой?
— Она не пойдет, — сказал Геннадий Васильевич и скомандовал парням: — Приведите Полину, да побыстрее.
— Полина, поедешь с нами? — спросила ее Марго, когда та вошла.
— Нет, ваша жизнь не по мне, — ответила Полина, присаживаясь на ручку кресла Геннадия Васильевича. — Я останусь с ним.
— Пошли. — Марго мысленно благодарила тех, кто спроектировал кабинет Геннадия Васильевича на первом этаже, да еще недалеко от входа.
— Ты разберешься сама с управлением «тойоты»? — спросил Игорь, опускаясь на сиденье рядом с водительским. — Я хочу посмотреть, как ты водишь машину.
Марго села за руль, и автомобиль сорвался, набирая скорость.
— Трасса налево. Пост ГАИ после первого поворота. Позвонишь оттуда по этому номеру. — Игорь написал номер телефона. — Скажешь, что у Нади родилась девочка. — Он замолчал, собираясь с силами. — О ближайшей больнице спросишь у гаишника. И без паники. А на досуге поучись стрелять. Ты отвратительно стреляешь, любимая. — Он потерял сознание.
Ежедневно в течение месяца, который Игорь провел в больнице, Марго пыталась увидеться с ним. Но каждый раз, когда она порывалась его навестить, сидящая в приемной медсестра, улыбаясь, объясняла, что к этому пациенту посетители пока что не допускаются. Так что о его здоровье она узнавала от других — например, от Нади или отца, которые беспрепятственно проходили к нему. Поначалу состояние Игоря было очень тяжелым — пуля прошла в нескольких сантиметрах от сердца, пробив легкое, и врачи вообще не ручались за его жизнь, но потом больной стал идти на поправку, и Марго сообщили, что он вне опасности. Сопоставив то, что она сделала ему, а также то, что на всех других, кроме нее самой, запрет посещения больного не распространялся, Марго поняла, что Игорь просто не желает ее видеть.